Затем, поставив свечу на место, старец по – к ло нился народу и тихо вышел.
А весь храм наполнился рыданиями.
Да, это было великое, молчаливое, тайное Слово о Любви – Любви беспредельной, всепрощающей!
Все увидели, что в свете Любви Божией к человеку не должно и не может быть нелюбви человека к человеку, и никто не смеет вносить горечь личной злобы в этот океан беспредельной Любви.
И все примирились, все простили друг друга ради Христа, простившего всех, и ненависть, как черная птица, улетела из этого селения навсегда…
«Тот взгляд исцелил мою душу…»
Никогда мне не забыть простой и искренний рассказ неизвестной девушки о том, как она впервые ощутила на себе благодать Божию.
«В нашей семье было мало радости. Я росла одинокой, родители с утра до ночи были заняты на работе. Мама с папой часто ссорились, дружить у меня ни с кем не получалось. В душе постоянно жили одиночество и печаль.
Помню тот день: особенно холодно, тоскливо было на душе, жить не хотелось. Я пошла по городу, куда глаза глядят, и увидела на улице объявление, что в музее открыта выставка старинных икон.
И вот я оказалась перед иконой Андрея Рублева „Спас Нерукотворный“. Только я взглянула на этот лик, произошло удивительное: все вокруг исчезло. Казалось, само время перестало существовать. Прямо в душу мою устремился Его взор. Этот взор был такой силы, что меня не стало перед Ним, и вся моя жизнь была в том, чтобы раскрыться Ему. Он знал обо мне все. И в Нем была такая любовь, такая нежность, такая теплота и такая радость, каких я никогда не знала.
Навсегда осталось в сердце чувство, что никогда никакая человеческая любовь не может даже в малой мере сравниться с той любовью, которая была тогда обращена на меня. Тот взгляд исцелил мою душу, как бы собрал ее во едино. Мне было теперь для чего жить, я оказалась нужной и дорогой для Него».
Этот рассказ об опыте переживания истинной любви был опубликован в газете «Семья».
Невидимая красота
Особенно открыты для Света Христова дети. У них душа чиста, и потому им дано порой видеть и понимать гораздо больше, чем многим взрослым.
У писателя Сергея Григорьева на кухне, высоко в углу на полочке-угольнике, стояла икона. Как ни всматривайся – что за икона, чей образ – разобрать было невозможно, настолько она была темна. Если взглянуть на нее издали – просто черная доска.