Пример такого покаяния мы находим в притче о блудном сыне. Когда в чужой стране он стал голодать и дошел до полной нищеты, то вспомнил своего отца. Сын раскаялся, то есть почувствовал, что он неправ, что он плохо поступил, но если бы он на этом остановился – пришел бы в отчаяние. И это была бы гибель. Но он вспомнил об отце, о его любви к нему. Вот тут проявляется разница между раскаянием и покаянием. Сын не отчаялся – наоборот, у него появилась надежда на то, что если отец любит его, то, конечно, и простит, и примет. Сын решился, встал и пошел; вот в этом состоит покаяние.
Он пошел с верой в любовь отца и готовил свою покаянную исповедь: Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих (Лк. 15, 18–19). А отец ждал его и вышел к нему навстречу, пал к нему на шею и целовал его. Отец в своей любви не лишил его сыновства; недостойный сын – да! – но не чужой, не раб, не работник.
Отец его принял; все было забыто, все прошлое зачеркнуто. Отец не потребовал каких-то специальных извинений или обещаний, просто принял. Сын вернулся, был мертв – и ожил, пропадал – и нашелся (Лк. 15, 32). Того прошлого больше нет, начинается новая жизнь, в которой уже все будет совершенно по-другому.
Так Господь принимает кающегося грешника. Покаяние – э то возвращение к правде, к истине, от лжи, от иллюзии, от всего того, в чем он пребывал там, в дальней стране (см.: Лк. 15, 13).
Препятствием к покаянию является обманчивое, очень опасное состояние, в которое мы довольно часто попадаем. К нам приходит помысл о том, что у нас все благополучно. Как будто бы все правильно: в жизни мы успешны, изо дня в день ощущаем удовлетворение от своей работы и от окружения. И постепенно в душе рождается подмена – внешнее подменяет внутреннее, духовное. Нам действительно кажется, что мы ничего плохого не делаем и мало чем грешим. Это – неверное состояние.
Нужно всегда помнить, что если нет духовной жизни, то, какой бы успешной ни была наша внешняя деятельность, спасения мы не получим.
Душа должна ожить, воспрянуть, душа должна почувствовать жажду приблизиться к Богу. Жажда Живого Бога – вот что такое истинное духовное устремление. Этого у нас часто не хватает, мы находимся в состоянии самоуспокоенности: «Я не грешнее других, ничего особенно плохого не делаю». Вот потому-то исповедь наша – формальная, покаяние – в нешнее, поверхностное, не приносящее никаких плодов. Надо знать, что после такой исповеди человек никакого прощения от Господа не получит.