– Что еще можешь? Можете?
Айя вздрогнула, услышав голос. Не ожидала, что кто-то не спит
допоздна. Гость появился бесшумно и, должно быть, некоторое время
наблюдал за ней. Ни тени усмешки не мелькнуло в его взгляде, а
искренний интерес льстил.
– Больше ничего. Я хотела бы учиться магии, но родители не
отпустили меня. Боялись, что даже такой слабый дар может навести на
меня беду, – призналась Айя, поняла, что вновь доверилась
незнакомцу, и добавила:
– Пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что вы видели
здесь.
– Я сохраню вашу тайну с одним условием: вы поделитесь со мной
пирогом. Мое имя Квилл, только господином не называйте. Не люблю
церемонии.
– А меня зовут Айяна. Ой, я же говорила вчера.
Он улыбнулся так искренне, что ей не удалось сохранить серьезное
выражение лица. После она и вовсе смеялась, когда новый знакомый в
шутку попытался стащить еду с ее тарелки. Решив, что голодный
человек плохой собеседник, принесла ему кусок мясного пирога и
чашку чая.
Находиться наедине с малознакомым мужчиной было не принято, но
Айя, чувствуя себя обманутой, позволила эту слабость. Смеяться над
его шутками, делиться своими мыслями оказалась неожиданно легко и
приятно.
Квилл много путешествовал и охотно рассказывал о тех местах, где
успел побывать. Айяне все казалось удивительным: далекие города,
бескрайние равнины, неизвестные народы, их традиции. Только сильнее
всего ее интересовала Академия магии.
– Я не был в столице, но скоро увижу все собственными глазами, –
произнес мужчина. – Там преподает один хороший человек, старый друг
моих родителей. Если хочешь, возьму тебя с собой. Не отказывайся
сразу, подумай. Где еще учиться магии, если не там?
Ржавый ключ тяжело повернулся в старом, давно не смазанном
замке. Охранник, не боясь, вошел в темницу, бросил кусок хлеба,
фляжку с водой и снова вышел. Запер дверь, опустил тяжелый засов,
прочитал короткое заклинание. Ничто из этого не стало бы
препятствием к свободе, будь у узника хоть немного больше сил.
Только их не было. Он держался вопреки всему – холоду, голоду,
отчаянию.
Мужчина поднялся, насколько позволяла тяжелая цепь,
прикрепленная к железному ошейнику с шипами. Взял хлеб, отломил
маленький кусочек. Тщательно прожевал, затем сделал глоток воды и
повторил все сначала. Рассчитывать на большее не приходилось. Его
кормили раз в сутки. Этого было достаточно, чтобы балансировать на
грани жизни и смерти, но не помышлять о сопротивлении.