– Вера Павловна, не хотели бы Вы нас порадовать своей игрой? –
Александр, сидевший рядом с хозяином дома тоже оживился.
– Да-да, Вера Павловна, Вы же обещали. – Не помнила, чтобы
давала таких обещаний, но лишь одарила мужчин улыбкой, именно что
одарила, чуть приподняв подбородок и прошла к инструменту. Настало
время эпатировать.
Я спустила шаль вниз, открывая на обозрение своё новое платье.
Кто-то из дам, скорее всего, Наталья Юрьевна, ахнул. Во-первых,
вопреки моде, оно было не белым. Другой его особенностью были
рукава. Поверх рукавов-буфов шёл как бы второй уровень платье из
лёгкого, переливающегося золотом газа. Он удлинял мои рукава до
самых запястий, соединялся на лифе вышивкой и спускался сзади по
подолу. Столь же воздушная причёска с заморской заколкой, которую
подарил мне поручик, придавало моему образу некой сказочности. Что
мне напоминало немного эльфов из классических фэнтезийных
произведений, а присутствующим, верно, какую-нибудь фею.
Буквально чувствуя на своей спине взгляды всех собравшихся, я
села за клавесин. Внутри меня росла волнительная дрожь. Теперь было
главное — не ошибиться, сыграть всё идеально. И так, чтобы это
отпечаталось в памяти собравшихся, чтобы об этом захотелось
говорить.
Я прикрыла глаза на секунду, представляя, что я играю не для
императора, не для гостей. А для маленькой Евдокии и Алексея, для
которых я была Сказочницей, рассказывавшей свои историю через
музыку.
Произведение я выбрала из того же «Пер Гюнта», решив закрепить
эффект. Только на этот раз не легковесную «Анитру», что хорошо бы
подошла под выбранный мой образ, но почти наверняка смазалась в
памяти зрителей, а любимое многими поколениями «В пещере горного
короля», которое никого ещё не оставило равнодушным.
Мелодия начиналась тихо, и я бы даже сказала примитивно.
Сложность сюиты была не столько в технике, сколько в тонком
ощущении настроения. Один и тот же мотив повторялся снова и снова,
гипнотизируя. С каждым новым витком он оживал, начинал дышать,
становился громче, пока, в конце концов, не пускался в дьявольскую
скачку. Гномы прыгали возле своего короля, восславляя его и своё
превосходство. Вокруг них вихрилась каменная пыль, трещали факелы,
первобытная сила требовала выхода. Я едва успевала прожимать
клавиши, чтобы перепорхнуть пальцами на другую октаву. Снова, и
снова, и снова… Пока мелодия не оборвалась на решительном, громком
аккорде. Даже в ушах заложило от того, как чувствительно отозвался
инструмент, зазвенел всей своей утробой.