Все в городке знали о ней. Блестящая выпускница одной из
Валейских академий, некогда сильная магиня-иллюзионист, со всё ещё
развивающимся даром. Ей прочили великое будущее, но пожар в театре
не только выжег здание практически дотла, но и лишил Марьяну
Залайскую магических сил. Та история прогремела на всю Славскую
империю. Но не из-за искалеченного молодого специалиста, а из-за
гибели звезды театральных подмостков. Каждая уважающая себя газета
спешила выпустить статью с собственным расследованием. Они ещё
долго смаковали подробности ужасающей трагедии. Но постепенно
начали забывать, когда простой обыватель потерял к ней свой
интерес. Символически вспоминая раз в год, чтобы отдать дань
уважения таланту Мадины Рейвах, а заодно и посочувствовать семьям
погибших.
Марьяне же государство назначило мизерную пенсию и успешно сразу
забыло бы о ней, если бы не Анастасия Страхова. Сильная ведьма,
готовящаяся к выпуску из академии и уже получившая назначение в
столичный научный институт.
Вспомнив о подруге, ставшей скорее названной сестрой, Марьяна на
несколько мгновений застыла на тротуаре. Чувство вины за то, что
она слишком редко пишет ведьме, вновь кольнуло сердце. Но быстро
сменилось глухим раздражением и тоскливой обречённостью. Бывшая
магиня не желала бороться за продление своего жалкого
существования. А слова лекаря, о которых раз за разом напоминала
Настя, лишь вызывали отторжение и негодование.
«— Я уверен, что ваш дар не исчез полностью, — пронеслось в
голове воспоминание шестилетней давности. — Ваша неспособность
обратиться к силе скорее носит психосоматический характер. Нужно
только разобраться, что именно его блокирует. Страх или вина.»
— Страх… Вина… Всё вместе, — забормотала Марьяна, совершенно не
обращая внимания на окружающих.
Впрочем, они не сильно удивились. По городу уже давно ползли
слухи о том, что бывшая магиня двинулась умом из-за пережитого. И
всё же слышавшие бормотание отошли от женщины, не зная, чего стоит
ожидать. А она, так и не заметив их реакции, медленно побрела
дальше.
Марьяна до сих пор считала себя виноватой в том пожаре. Пусть и
не она применила магический огонь. Но, как ответственный за
спектакль иллюзионист, могла и должна была понять, что что-то пошло
не так, и жар, ощущаемый от языков пламени, самый настоящий, а не
иллюзорный. То, что женщина не погибла, многие считали чудом. Тогда
как она сама верила в проклятие если не самого Великого Предка, то
его детей уж точно.