– И какая же птичка угодила в мою клетку? – с бархатистой ленцой поинтересовался незнакомец.
В ответ я попыталась ударить коленкой в причинное место, но он быстро отразил манёвр, раздвинув мои ноги коленкой и сильнее прижимая к стене.
– О! Так это не птичка, а боевая кошечка? – рассмеялся мужчина, перехватывая левой рукой мои запястья, а правой проводя по шее.
– Пусти, гад! – в бешенстве закричала я, пытаясь вырваться из захвата. Мои попытки не увенчались успехом, только издевательский смех с его стороны и моё стремительно краснеющее лицо.
– Отпущу, если не будешь делать глупостей. Поняла? – рассмеялся мой мучитель.
Я согласно кивнула. И когда он отпустил, первое, что сделала – попыталась ударить его в глаз. А что? Это ведь не глупость! Не получилось, и я вновь была прижата к стене, но на этот раз лицом. От обиды ругнулась, а затем попыталась вырваться. Не получилось. Опять!
– Девочка, я сильнее. И у меня твои документы, так что даже если сможешь сбежать – полиция тебя быстро обнаружит.
Победа! Он не знает, что документы фальшивые! Значит мне всего-то надо – вырваться. Жаль, что подумать об этом проще, чем сделать.
– Пожалуйста, отпустите меня, – я постаралась, чтобы голос был в меру обиженным и слезливым. На мужиков действуют женские слёзы. Надеюсь и в этот раз сработает. – Я больше не буду пытаться сбежать!
Он поверил и, отпустив руки, сделал шаг назад. Развернувшись к мужчине, со «страдальческим» выражением лица потёрла запястья, задумчиво изучая своего мучителя.
А он был хорош. Высокий, крепко сложенный, мускулистый. С каштановыми вьющимися волосами до плеч и с серебристой проседью, похожей на краску, яркими светло-зелёными глазами, широкой челюстью и мягкими губами. Нос с горбинкой, явно был сломан в детстве, возле правого глаза небольшой шрам, делящий бровь пополам. Мне понравились его глаза, их уверенность и спокойствие. Я была удивлена тем, что, не смотря на ситуацию, он выглядел… добрым? Да, от него шла доброта хищника, сытого и довольного жизнью. Но что-то было не так. То ли его манера держаться, то ли то, как непонятно он смотрел на меня. С каким-то затаённым сожалением, какой-то надеждой и тщательно скрываемой обидой. Хотелось поверить, что всё это привиделось, потому что он был слишком хорошо собой, чтобы иметь на душе такой надлом. Он мне понравился. И теперь было жаль встретиться в такой непростой ситуации.