- Как пожелаете, - снова поклонился
Истар, прежде чем занять место слева от меня.
С Лисом они поладили. Парень довольно
быстро организовал их быт в новом доме, наняв знакомую девчонку из
бедной семьи, которая готовила и убиралась за небольшую плату.
Помимо этого, отправляясь забирать лорда из дворцовой темницы, он
оформил на себя право прохода во все телепорты старого континента,
и отвел его в родовой замок, куда передали все вещи ректора после
снятия его с должности. Таким образом он не только решил проблему с
гардеробом, но и позволил Истару переговорить с родными. Разговор
вышел тяжелым. Родственники эльфа отнеслись к произошедшему крайне
нервозно, считая, что он навлек позор и на них, и в ближайшее время
лорда ждало изгнание из рода. Судя по каменному лицу мужчины в
момент, когда об этом рассказывал, такого он не ожидал.
- Скажите, а что будет с вашей женой
и детьми? – все же рискнула поинтересоваться я, хоть и понимала,
что снова могу причинить этим бывшему ректору боль. – Они тоже
будут изгнаны из рода?
- Мой брак был политическим, и когда
обстоятельства изменились, мы с супругой приняли решение не
продлять его. А детей мне всегда хватало и в академии, так что
своими я как-то не обзавелся.
- Но все же вы хотели бы вернуться к
своим родным, когда все закончить? Это вообще возможно? В смысле
восстановление в роде.. в роду… не знаю как правильно.
- Только моей волей. Но я не думаю,
что стоит это делать, - заметил Тэль.
- Почему? – удивилась я.
- Потому что при спорности его
признания и твоем личном заступничестве репутационные потери рода
не столь уж велики, а учитывая, что лорд Истарминиэль фактически
много лет исполнял обязанности главы рода, хоть им и не являлся,
семья просто обязана был поддержать его, постаравшись выторговать
более мягкие условия у Лиса. Но они выбрали изгнание.
- Спорности признания? - уцепилась я
за услышанную фразу.
- Я изучил протоколы допросов и
считаю, что оснований для смертной казни было все же недостаточно.
Да, пропаганда расового превосходства, набор сторонников, но
призывов к физическому устранению там не было, соответственно даже
при наличии заговора его участие признавалось бы косвенным. Если
нужно устранить идеолога оппозиции, то обычно его ловят именно на
этом. Вот только на этот раз первым и единственным оказался именно
идеолог, а не исполнители и это уже наводит на мысли.