Что делают нормальные люди, когда их припирают к стене в собственной – ну, почти – квартире и угрожают расправой? Правильно, идут в полицию. Я же туда бегу с утра пораньше на следующий день, перехватив по пути булку с творогом в магазине, потому что со вчерашнего утра у меня в животе ничего не было и желудок, бедненький, уже прилип к позвоночнику.
У входа в участок дожевываю остатки так, видимо, усердно, что мне даже предлагают бутылку с водой, чтобы выпечка мне комом в горле не встала.
– Спасибо, но я пока всухомятку. Так сытнее, – мило улыбаюсь молодому парню в форме, выбрасываю обертку в урну и пытаюсь открыть тяжелую массивную дверь на потеху окружающим.
Помогли бы хоть. Ещё мужчинами зовутся.
В конечном итоге меня всё-таки пропускает один только подоспевший. Зайти в полицейский участок – дело не хитрое. Другой вопрос: что мне делать дальше?
Разглядываю на стенде нарисованные портреты с пометкой «разыскиваются». Откровенно говоря, я вообще не уверена, что по ним можно кого-то поймать. Ну совершенно же ничего не понятно. Тут, вон, один честный государственный служащий за тумбой сразу под четыре изображения попадает.
Кажется, мне всё-таки к нему.
– Вы не поможете мне? Куда я могу обратиться, чтобы написать заявление? Мне очень надо, – наиграно растерянно хлопаю ресницы и прикусываю нижнюю губу, пытаясь сойти за милую девочку, которую срочно нужно выручить. Без тебя, героя, она никак не справится.
– Направо и до конца. Последняя дверь справа, – в ответ мне только бросают уж слишком грубо. Совершенно непрошибаемый тип.
Топчусь у двери около минуты и, наконец, нажимаю на ручку, резко толкнув дверь от себя.
– Кому, блять, руки оторвать? Стучаться в детстве не научили?
Ой. Кажется, я нечаянно зарядила кому-то этой дверью прямо по носу. Осторожно перемещаюсь в кабинет из коридора и внимательно разглядываю высокого мужчину, который пытается остановить кровь – последствия близкого знакомства с куском фанеры.
– Романыч, ты как? – ещё один мужской голос.
Я и не заметила, что в кабинете есть кто-то ещё. Пострадавшему дают пачку бумажных платочков и усаживают на ближайший стул.
– Извините. Я не хотела, чтобы так получилось, – тот, кому досталось, бросает на меня очень злой взгляд и отправляет первую заляпанную кровью салфетку в мусорное ведро.