Каждый раз на бетоне этой полосы мы
прощались с Родиной навсегда. Мы расставались с прошлым. С самими
собой. Спецназер ГРУ в глубокой заброске в тыл врага перестает
существовать – в карманах нет ни одной бумажки, ни одного предмета,
который хотя бы отдаленно намекал на то, кто он, откуда. Засыпался
– умри. Тебя уже нет. Ты человек без лица и имени…
«Без документов, без имен, без наций
лежим вокруг сожженного дворца» - эти стихи про бойцов спецназа,
взявших дворец Амина в Афганистане в 1979 году, относятся ко всем
людям нашей странной профессии.
- Вольно, - скомандовал я. -
Загружаемся на борт.
И вот моя группа, закрепив багаж,
рассаживается на откидных сиденьях, идущих вдоль стенки в огромном
гулком чреве самолета.
ИЛ-76, получив добро диспетчера,
вырулил на взлетку и свечкой взмыл в небо. Летчик – лихач, но ему
позволительно, он лучший ас военно-транспортной авиации.
Промежуточная посадка была в Ростове.
В самолет загрузили зеленые ящики с оружием и боеприпасами. А потом
борт взял курс на Сирию - на главную базу российских
Военно-космических сил Хмеймим.
И вот шасси коснулись бетона полосы.
Самолет зарулил на самую дальнюю стоянку. Опустилась аппарель. И в
лицо пахнул сухой, теплый, наполненный запахом авиационного
керосина и свежих трав воздух.
На базе Хмеймим мы далеко не в первый
раз. И к удовлетворению своему я отметил, что техники здесь стало
больше. Слышался свист разогреваемых моторов, на посадку заходил
фронтовой бомбардировщик СУ-24, за ним готовился приземляться
истребитель «МИГ-29». Шла боевая работа, интенсивная и эффективная,
по освобождению древней сирийской земли от разной нечисти.
Дальше все пошло как по накатанной.
На полосе тихо, без помпы, деловито нас встретил координатор
операции полковник Лукьянов - дотошный, как нотариус, нудный, как
обманутый еврей, и надежный, как дубовый комод. Выгружались мы в
самой дальней точке аэродрома, подальше от любопытных взглядов.
Видеть наши лица и знать о нашем прибытии посторонним незачем.
Секретность – одно из необходимых условий успеха. Второе
необходимое условие в нашей ситуации – это чудо, поскольку по
объективным оценкам вероятность нашего успеха бодро стремилась к
нулю. Это знали наши командиры, но у них не было выхода. Они тоже
надеялись на чудо.
Внутри фургона, который вез нас от
самолета, голосили динамики проигрывателя.