— Полно, милая. — Вытирая руки о полотенце,
она подмигнула Франгу. — Если уж ты здесь, выходит, многое значишь для Нирана.
А коли так, то и для нас как своя.
От неожиданности я потеряла дар речи,
одновременно и смутившись, и озадачившись. Зато обсуждаемый герой и бровью не
повел. С невозмутимым видом он подхватил меня под локоть и, бросив короткое:
— Приведем себя в порядок с дороги и сразу
к вам, — потащил вглубь дома.
— М-м-милые люди, — только и смогла
пробормотать я, когда мы уже миновали светлую гостиную со множеством ярких
подушек, вышитых салфеток и прочим убранством, где была отчетливо видна женская
рука.
Далее прошли по небольшому коридору, стены
которого занимали изображения различных приборов не всегда понятного
назначения. Я попыталась задержаться и рассмотреть подробнее, но лиен Тривальди
не позволил. Мягко, но настойчиво он продолжал меня куда-то целеустремленно
тащить. И вот позади осталась лестница, ведущая на второй этаж, еще одна общая
гостевая комната, мало отличающаяся от той, что располагалась внизу, и ряд
дверей. Возле последней Ниран поставил саквояж и, взявшись за ручку, прикрыл
глаза. Затем глубоко вздохнул, словно на что-то настраивался, и прошептал
заклинание. Я с интересом следила за его действиями, уже перестав удивляться
чему-либо.
— Проходи, — распахнув дверь, произнес
лиен. И, собственно, все.
Ни пояснений, ни комментариев. Он
выжидательно смотрел на меня с таким видом, будто бы ничего особенного вообще
не происходит. Потоптавшись на месте, я все же решилась и осторожно переступила
порог неожиданно огромной комнаты. Внимание тут же привлекло потрясающее витражное
окно почти во всю стену. Несмотря на довольно хмурый день, — а они в Раувене
другими практически и не бывают, — благодаря цветным стеклам, помещение озарялось
теплым, радужным светом. По полу и потолку рассыпались озорные блики,
навевающие мысли о празднике.
— Как красиво, — искренне выдохнула я.
Обернулась на звук закрывшейся двери.
Ниран, сложив руки на груди, подпирал косяк и словно бы погрузился в далекие
воспоминания. Странное чувство: на самом деле его лицо оставалось бесстрастным,
но что-то неуловимо изменилось во взгляде, а губ коснулась непривычно мягкая,
едва заметная улыбка.
— Твоя комната?
Лиен Тривальди будто и забыл о постороннем
присутствии, с запозданием сфокусировал на мне внимание и чуть нахмурился.
Кивнул.