– Готово. – Кон Туми, приладив дверь на место, переходит на невнятную ирландско-английскую речь. – Если эти засранцы хреновы опять сунутся, пусть стену к хренам ломают!
– Кто такие «ранцы реновы»? – спрашивает Якоб, подметая опилки.
Плотник стучит по притолоке:
– Сундук завтра налажу, будет как новенький. Вот же свинство, скажите? И средь бела дня!
– Руки-ноги на месте, и то хорошо. – Якоб еле жив от беспокойства за Псалтирь.
«Если воры ее забрали, могут додуматься и до шантажа».
– Вот это правильно, – одобряет Туми, заворачивая инструменты в клеенку. – Пока, за обедом увидимся!
Ирландец уходит, а Якоб, закрыв дверь на щеколду, сдвигает с места кровать…
«Неужели это Гроте заказал ограбление, в отместку за женьшень?»
Якоб поднимает половицу и, улегшись на живот, тянется за обернутой в мешковину книгой.
Пальцы нащупывают Псалтирь, и от облегчения перехватывает горло. «Хранит Господь любящих Его». Якоб укладывает доску на место и садится на кровать. Он в безопасности, Огава в безопасности. Почему же такое чувство, что он упустил нечто очень важное? «Так иногда чувствуешь, что в бухгалтерской книге скрывается ложь или ошибка, хотя общий итог вроде бы сходится…»
По ту сторону площади Флага начинают стучать молотки. Плотники сегодня припозднились.
«Разгадка прячется на самом виду, – мыслит Якоб. – Средь бела дня». И вдруг правда обрушивается на него, словно груда камней: вопросы Кобаяси по сути – замаскированная похвальба. А взлом – шифрованное послание. «Ты посмел перейти мне дорогу, и вот последствия, они совершаются средь бела дня, пока ты пребываешь в блаженном неведении. Ты немощен против меня, ничем не можешь ответить, ведь найти неопровержимые доказательства тебе не удастся». Кобаяси намекал, что ограбление – его рук дело, и в то же время сам оказался вне подозрений: ведь во время совершения кражи он был на глазах у ограбленного! Если Якоб сообщит властям о зашифрованных намеках, его примут за сумасшедшего.
Жара понемногу спадает. Шум за окном затих. Тошнота подступает к горлу.
«Он хочет отомстить, это да, – рассуждает Якоб, – но чтобы позлорадствовать, нужна ценная добыча».
Что еще компрометирующего, кроме Псалтири, можно у него украсть?
Жара наваливается вновь. Грохот на улице возобновляется с новой силой. Отчаянно болит голова.