наши восемь ящиков ртутного порошка по цене
сто и шесть кобанов за ящик.
Первая мысль Якоба: «Наши восемь ящиков?» Затем вторая: «Сто и шесть?»
Третья – общая сумма: «Восемьсот сорок восемь кобанов».
– Вдвое больше, – напоминает Гроте, – чем предлагал тот аптекарь из Осаки.
Восемьсот сорок восемь кобанов – уже половина состояния, считай, получена.
«Стойте, стойте, стойте, – думает Якоб. – А почему он готов заплатить такую высокую цену?»
– Господин де Зут онемел от радости, – уверяет Гроте настоятеля.
«Фокус со змеей мне весь разум отшиб, – думает Якоб. – Но сейчас требуется ясность мыслей».
– В жизни не встречал такого достойного парня! – Гроте хлопает его по плечу.
«Монополия, – догадывается Якоб. – Он хочет установить монополию, хотя бы временно».
– Я продам шесть ящиков, – заявляет писарь. – Не восемь.
Эномото понял. Он почесывает ухо и смотрит на Гроте.
Улыбка Гроте означает: «Не о чем беспокоиться».
– Подождите чуток, ваша милость!
Повар утаскивает Якоба в уголок, рядом с ящиками, где прячется Вех.
– Слушайте, я знаю, что Звардекроне установил планку – восемнадцать за ящик.
– Вам-то откуда знать, – изумляется Якоб, – кто меня финансирует в Батавии и какие у него требования?
– Не важно откуда, но я знаю. Нам предлагают чуть ли не вшестеро больше, а вы еще торгуетесь? Больше вам никто не предложит, а о шести ящиках речь не идет. Восемь или ничего.
– В таком случае, – отвечает Якоб, – пусть будет ничего.
– Вы, видно, не поняли! Покупатель – высокопоставленное лицо, ага? Везде поспел: и в городской управе имеет вес, и в Эдо; ростовщиков деньгами ссужает, аптекарям лекарства поставляет. Говорят, он даже… – дыхание Гроте отдает куриной печенкой, – предложил в долг оплатить взятки градоправителю до следующего года, пока не придет очередной корабль из Батавии! А я ему пообещал продать всю партию ртути целиком…
– Придется, значит, разобещать.
– Нет-нет-нет! – едва не скулит Гроте. – Вы не понимаете…
– Что тут понимать? Вы ни с того ни с сего заключили сделку на мои товары. Я отказываюсь плясать под вашу дудку, и вы теперь потеряете плату за посредничество, только и всего.
Эномото что-то говорит Ёнэкидзу; голландцы прекращают спор.
– Настоятель сказать… – Ёнэкидзу прокашливается. – Сегодня продавать только шесть ящиков. Значит, он покупать сегодня шесть ящиков.