Тысяча осеней Якоба де Зута - страница 84

Всячески подчеркивая свое неумение, Якоб чертит на промокашке знак.

– Я же возразил Ауэханду, говоря, что правильное обозначение числа «десять» вот такое…

Якоб нарочно нарушает порядок написания черточек, преувеличивая свою неловкость.

– Купец клялся, что мы оба не правы. Он нарисовал крест – по-моему, такой…

– Я был убежден, что купец плутует. Об этом и заявил вслух. Не мог бы господин переводчик Кобаяси объяснить, в чем правда?

– Господин Ауэханд, – Кобаяси указывает на верхний символ, – написать не «десять», а «тысяча». У господин де Зут число тоже неправильное – это значит «сто». Вот это, – он указывает на косой крестик, – неверно запомнить. Купец написать другое… – Кобаяси берет у писца кисть. – Вот это «десять». Две черты, но один сверху вниз, один вбок…

Якоб с досадливым вздохом приписывает возле каждого значка цифры: 10, 100 и 1000.

– Так правильно?

Осторожный Кобаяси еще раз окидывает числа взглядом и кивает.

– Искренне благодарю господина старшего переводчика за наставления, – кланяется Якоб.

Переводчик обмахивается веером.

– Больше нет вопросы?

– Всего один, – отвечает Якоб. – Почему вы утверждаете, что первый министр сёгуна требует от нас тысячу вееров из павлиньих перьев, когда, по вашим же высокоученым объяснениям, речь идет о куда более скромном числе – о числе «сто»?

Все взгляды следуют за пальцем Якоба, упирающемся в свиток, где изображен соответствующий иероглиф.

Наступившая ужасная тишина весьма красноречива, и Якоб мысленно возносит хвалу Господу.

– Тра-ля-ляшечки! – комментирует капитан Лейси. – Молочко-то убежало!

Кобаяси хватается за свиток:

– Послание сёгуна не для глаз писца!

– Что верно, то верно! – сейчас же бросается в бой Ворстенбос. – Это послание для моих глаз, господин переводчик! Моих! Господин Ивасэ, переведите-ка вы, чтобы мы наконец точно узнали, что на самом деле требуется: одна тысяча вееров или же сто вееров – для Совета старейшин и девятьсот – господину Кобаяси и его дружкам? Только вначале, господин Ивасэ, освежите мою память: какое наказание положено за умышленное искажение приказа сёгуна?

Когда до четырех часов дня остается ровно четыре минуты, Якоб за своим рабочим столом в пакгаузе Эйк прикладывает к исписанной странице лист промокательной бумаги. Выпивает очередную чашку воды – вся она позже выйдет вместе с пóтом. Затем, отложив промокашку в сторону, читает заголовок: «Приложение 16: истинное количество лакированных изделий, вывезенных с Дэдзимы в Батавию и не заявленных в сопроводительных документах, с 1793 по 1799 год».