Слова, слова. Пока мне мало что говорят или объясняют. Спутница
пошла по боковой дорожке, что расходились в разные стороны около
статуи девы с поднятым мечом. Каменная стояла между двумя зданиями:
видимо, мужским и женским корпусами.
– Рока! – окликнул я. Она обернулась. – Спасибо.
Благодарность была искренняя, ведь манеры отличают нас от
зверей.
– Д-да.
Девичьи щеки продолжали гореть. Сколько возможностей, м-м-м…
– Кормак, – снова обернулась она, собравшись с духом.
– М?
– Ты... Ты повел себя мужественно… кхм… молодец.
Ускорив шаг, подружка уже начала подниматься по ступенькам ко
входу в здание, и там её сразу перехватили выходящие ученицы.
– Ро! Ты… ты где пропадала?! – доносились приглушенные
расстоянием голоса.
Еще немного я полюбовался на небо без единого облачка. Какое же
яркое тут солнце!
Не то чтобы я не любил свет. Просто он, вопреки общему мнению,
отнюдь не обнажает того, что скрыто в ночи.
Я зашагал дальше, поднялся по небольшим ступенькам, толкнул
дверь, вошел в помещение со стойкой. Вокруг – ни души и очень тихо.
Видимо, в это время ученики предоставлены сами себе, и никто не
хочет торчать “дома”.
– Господин Кормак, – снял монокль худой старичок с пышными
усами. Строгий костюм, гладко зачесанные назад волосы. Старик
оторвался от книги и встал. – Что за вид?
– Если расскажу, вы не поверите, – подошел я ближе. – Но
замечание точное, надо принять душ.
– Хм, – снова нацепил старик монокль. – От вас несет.
Мое веко дернулось.
– Ну, с вашим парфюмом не сравнится.
И это была правда. От деда несло литрами вылитых духов.
Смотритель общежития, как и все, чуть удивился моему ответу.
– Научились острить, господин Кормак? – сделал он какие-то
заметки на бумаге.
– Всегда умел, да хорошо прятал. – Я ждал продолжения, но
незнакомец, выведя еще несколько символов, недоуменно поднял
бровь.
– Что-то еще?
Хм, этот татуировку показать не просит. Как давно Кормак тут
живет?
– Нет, ни в коем случае, – чуть прищурившись, я спросил прямо: –
А моя комната? – протяжно произнес последнее слово.
– Двадцать четвертая, – с каменным лицом ответил старик.
– Ага! – прищелкнул я пальцами. – Спасибо, просто проверяю вашу
память.
– Хе. – По нему было видно, что, несмотря на напыщенность, этот
человек любит пошутить. И он, очевидно, рад тем, кто это понимает.
– Вы сегодня улыбаетесь чаще, неужели эксцесс, – намекнул он на
грязную форму, – наконец-то улучшил вам настроение?