Я сильно сомневаюсь, что в состоянии
выиграть его и не раскрыться при этом. Как ни крути, в этом мире
ранг решает. А студентов с пятым магическим рангом на первых курсах
с десяток точно наберется.
С другой стороны, это дети. И
уровень подготовки у них может быть очень разный. Ранг решает в бою
при прочих равных, но здесь о равенстве вряд ли можно говорить.
Победить хитростью можно и более сильного.
Это не поможет мне выиграть весь
Турнир, но дойти хотя бы до четвертьфинала – это выглядит вполне
реальной целью.
Плюс аристократы пренебрегают
праной, но о ее запрещении на тренировках или дуэлях я еще ни разу
не слышал. Если и на Турнире она не запрещена, то у меня появляется
еще одно преимущество. Свое магическое усиление мышц я легко выдам
за навыки работы с праной.
В общем, надо изучить правила и
прикинуть свои шансы. Там же не просто денежный приз победителю,
наверняка и тотализатор будет. А мне деньги сейчас очень нужны, мы
на базе Каспадиа небольшое состояние только на боеприпасы
спустили.
Главное, со ставкой на Турнире не
промахнуться.
- Ну и заявление, - староста
протянул мне лист бумаги с несколькими вопросами и ручку. – Если
заполнишь прямо сейчас, я отвезу в Академию и сдам за тебя в
ректорат.
- Спасибо, буду должен, - вновь
благодарно кивнул я.
- Забудь, это мелочь, - отмахнулся
Тирлак и подмигнул: – Хоть немного рассчитаюсь с тобой за должность
старосты.
- Как скажешь, - улыбнулся я в ответ
и перевел взгляд на бланк заявления.
*****
Амайя сидела на узком жестком
матрасе и с тоской смотрела на крохотное окошко. То было
расположено под самым потолком. Свет проникал внутрь, а вот
выглянуть наружу она не могла, даже если бы встала на лежанку. Ей
буквально полголовы роста не хватало, и от этого было еще
обиднее.
Девушка понимала, что проиграла. И
даже злиться то ли на судьбу, то ли на неудачное стечение
обстоятельств она уже перестала. Перегорела и почти смирилась.
Сейчас Амайя уже даже не смогла бы
сказать толком, с чего все началось? С детства, когда мелкий и
хилый двоюродный брат не мог угнаться за ней на беговой дорожке? С
юности, когда Шахар начал проявлять характер и огрызаться на ее
тогда еще легкие и почти безобидные подколки?
Или ключевую роль сыграл тот
злополучный ритуал, на который мальчишка решился во многом из-за
нее? Девушка понимала, что иногда перегибала палку, но старательно
гнала от себя эти мысли. Ее саму никто в роду не жалел и вниманием
не баловал. Так почему она должна была как-то иначе относится к
никчемному братцу?