Ну а теперь я, по крайней мере, могу отвлечься от переживаний и
вплотную заняться делами. А вызвали меня по очень простой причине –
в главном храме Ании начала барахлить моя защитная система.
То работает нормально, то как-то странно. Вроде бы и охраняет
периметр, не допуская посторонних, но дело в том, что она
периодически и не посторонних не допускает. Если бы это были одни и
те же люди или одни и те же группы людей, например, система
срабатывала бы только на приезжих, на сафиев или на женщин, я бы
мог подумать, что что-то тут нечисто, но всегда это были люди
разные, которые никак не были связаны между собой.
Дошло даже до того, что как-то поутру, на вторую неделю моего
пребывания, мой собственный щит сработал на меня.
Себя-то я ни в какой злокозненности не могу подозревать,
верно?
Но главное то, что за эти полторы недели, до ложного
срабатывания на мне самом, я никаких проблем в щите так и не нашел.
Все работало штатно, без сбоев. А когда моя собственная защита
отказалась пускать меня, мне пришлось очень серьезно поломать
голову, чтобы хотя бы нащупать, в какую сторону копать.
Прямо хоть все с самого начала перестраивай и переписывай! Да
только это работа на несколько месяцев. Раньше-то я жил в храме, но
теперь столько времени у меня банально нет.
А ведь скоро еще и начнется процесс над нашими преступниками.
Сейчас их допрашивают с ментатами и эмпатами, и я там не особо
нужен, но потом мне придется постоянно ездить на суд. И показания
надо будет дать, и я там буду чуть ли не единственным
представителем Ордена. В общем, надо проконтролировать.
Но до этого надо что-то сделать с защитой. Нельзя же все так
оставлять, а постоянно отрываться тоже так себе выход – не
сосредоточишься толком.
Я обхватил голову руками и с ненавистью оттолкнул от себя схемы,
над которыми работал уже вторые сутки без сна. Надо проветриться!
Практически бегом я покинул здание, остановился на ступеньках,
вдохнул полной грудью влажный холодный воздух.
Храм, возвышающийся за моей спиной, стоял в холмистой местности,
поросшей только травой и какими-то маленькими
голубовато-фиолетовыми цветами, стелющимися ковром по всем
окрестностям. Сколько я тут был, они цвели в любое время года и при
любой погоде, но я так и не удосужился выяснить, как они
называются.