Схватил Тимиш Тараску за руку, сжал.
– Кайзер, – шепчет, – кайзер…
– Кайзер… – шепчет в ответ Тараска.
Затаились ребята в кустах. Переждали. Рванулись потом домой в родную свою Причеповку. Примчались, бросились к деду.
– Кайзер, – шепчут, – кайзер!..
Дед туговат на ухо.
– Что, какой майзер?
– Кайзер! – кричат ребята.
Растолковали они наконец старому про немецкий отряд и про немецкого императора. Сам император, сам кайзер приехал в Причеповку!
Подивился немало дед. На внуков недоверчиво глянул.
Разместился немецкий отряд в Причеповке на ночевку. Прибыл и к ним постоялец.
Вот же судьба бывает. Глянули Тимиш и Тараска – он, кайзер!
Вновь зашептали деду:
– Он, кайзер…
Разыскали ребята журнал, фотографию. Глянул дед – действительно кайзер.
Расположился кайзер на отдых. Зевнул. Заснул. Не спится ребятам. Не спится деду.
– Дедусь, давай схватим!
– Кляп ему в глотку!
Задумался дед. Трубку достал. Набил табаком. Затянулся раз, и второй, и третий.
– Вот так дела, – произнес старик.
Собрался дед, куда-то ушел.
А среди ночи явились в село партизаны. Незаметно пробрались в хату. Схватили, скрутили немца, кляп ему в рот забили.
Притащили партизаны пленника в лес. Вынули кляп из горла.
– Кайзер? – спрашивают.
Хлопает тот глазами.
– Кайзер?
Не понимает кайзер.
Достали они фотографию.
– Ду ист кайзер? Ты – кайзер?
Показывают пленнику фотографию.
Понял немец, в чем дело.
– Найн! – закричал. – Найн! Их бин официр Курт Шмульц![1]
Переживали Тимиш и Тараска, что вовсе не кайзер схвачен. Разгорелись у них фантазии. Все строили планы, как бы всё же поймать немецкого императора. В Германию даже бежать собрались.
Не пришлось. Не понадобилось. Вскоре сами немецкие рабочие и крестьяне добрались до своего императора. В Германии произошла революция. Сбросил немецкий народ кайзера, как русский царя Николая.
Пришлось немецким генералам убираться с советских земель.
– Продали нас, продали, – говорил Иржи Ружичка.
– Не может быть! Как так – продали?! – поражался Душан Швестка.
– Как, как! Очень просто. Как продают? Взяли и продали.
Даже сумму Ружичка называл, за которую их продали, – 15 миллионов рублей.
Иржи и Душан – чехословацкие солдаты. Иржи Ружичка – чех, Душан Швестка – словак.
– Продали, продали, – повторяет Ружичка.
Не верит Швестка. Не может быть! Иржи, наверно, шутит.