– Шапкой черпай, шапкой! – кричит Тимофей Полтина.
Зачерпнул Терёха шапкой вино. Потекло оно и в рот, и по усам, и за ворот. Зажмурил Ивлев глаза от блаженства. Сладко!
Ушлый народ на выдумку. Кто-то черпал вино башмаком, кто-то хлебал с ладони. Кто-то, как лошадь, мордой в бочку сунулся.
– Красота! – вопил Терёха Ивлев.
– Красота! – отзывался Тимофей Полтина.
Гуляла, ходила по московским винным погребам и подвалам людская глупость. Хмельными рожами улыбалась.
Страшный счёт был представлен людям. Более пятидесяти человек скончалось тогда в Москве от дикого винного перепоя. Среди них Терёха Ивлев и Тимофей Полтина.
Ещё будучи в Туле, Отрепьев провозгласил о своём восшествии на русский престол.
В Серпухове «царя Дмитрия» ждали царские экипажи. С Конюшенного двора было прислано двести лошадей.
Сюда же, в Серпухов, прибыли изменившие царю Борису Годунову князь Фёдор Мстиславский, князь Дмитрий Шуйский, разный важный чиновный люд из Москвы.
Приехали и служители Сытного и Кормового дворов. Заполонили Серпухов повара, прислуга с разными припасами: со съестным и винами.
Бояре и московские чины дали пир. Бурно прошло веселье. Более пятисот человек собралось. Взлетали хмельные чаши:
– За царя Дмитрия!
– За Русь!
– За порядки новые!
Затем самозванцу принесли пышные царские одежды.
Накинул Гришка Отрепьев царский кафтан. Глянул на себя в зеркало. Не кафтан, а чудо!
Надел на себя царские штаны. Глянул в зеркало. Не штаны, а сказка!
Натянул сафьяновые сапоги. Блестят сапоги, хоть жмурься.
Красив, хорош Гришка Отрепьев. Ладно сидят на самозванце штаны. Ладно сидит кафтан. Точно по мерке обхватили ноги сафьяновые сапоги.
– Царь, – обращаются все теперь к нему. – Государь. Батюшка.
Доволен Отрепьев Гришка. Сбывается то, о чём в монастырской тиши мечталось.
– Царь, государь, – журчат, как ручей, слова. Ласкают и ум, и душу.
– Царь, государь, – словно с небес слетают.
Не знает предела людская злоба. Люди от злобы слепнут.
Архангельский собор – один из соборов Московского Кремля. Здесь был похоронен Борис Годунов. Двух месяцев ещё не прошло. Свежа могила.
Разошлись людские страсти. Ненависть и зависть по свету бродят.
Поползли среди знатных людей разговоры:
– Не по чину он похоронен в Кремле, не по чину.
– Худороден Борис.
– Есть на Руси знатнее.