Слоан бросилась туда, сильно ударила по стеклу ногой, но это лишь напомнило ей, что привычные защитные ботинки не являются частью криостазисной униформы. Пальцы взорвались болью, но легкобьющееся стекло рассыпалось звонкими осколками по полу.
Сломала палец? Один точно. Отлично. Просто превосходно. Слоан, игнорируя боль, схватила огнетушитель и принялась за работу.
Короткая струя на каждый очаг горения. Сжатая смесь вылетала с шипением, обволакивая пламя, и в помещении с каждым нажатием на рычаг огнетушителя становилось все темнее, но это не пугало ее. Это можно пережить. Люди вокруг нее кашляли, охали и стонали. Кого-то, стоящего на четвереньках, рвало.
Но с каждым плевком из огнетушителя Слоан слышала меньше звуков боли. Раздавались звуки беспокойства, голоса готовых помочь тем, кто пострадал сильнее остальных. Каждое маленькое изменение тональности в их голосах придавало ей все больше решимости.
Слоан отбросила пустой огнетушитель.
– Всем держаться вместе! – приказала она и принялась открывать заклинившие двери. Навалилась плечом на скрежещущую переборку, пока та наконец не открылась. Когда последний из нетвердо держащихся на ногах вышел наружу, она отпустила дверь, и та вновь захлопнулась.
Ее волосы и униформа насквозь пропитались потом, от дыма жгло глаза. Слоан тяжело опустилась на пол. Быстро проверила свое состояние: сломанный, пульсирующий болью палец на ноге, небольшие ожоги, синяки и ссадины, но ничего такого, что могло бы затруднить ее действия. Хорошо. Она поднялась на ноги, оглядела тамбур. Здесь было тише, словно ад по другую сторону переборки был только плодом ее воображения.
За следующей дверью был выход из этого отсека – и, вероятно, новые опасности.
Она оглядела испачканные сажей перепуганные лица вокруг и поняла, что выбраться удалось менее чем половине. Так много погибших.
Но с этим уже ничего не поделаешь. Слоан не оставалось ничего другого, кроме как увести оставшихся в безопасное место, а этот отсек заблокировать к чертовой матери.
Оплакивать погибших они будут потом.
Кандрос подвязал подбородок оторванным рукавом своей униформы и теперь стоял, опираясь на рычаг, которым она вскрывала криокапсулы. Этот металлический стержень знал лучшие времена. Как и турианец.
– Ну. – Кандрос силился перекричать визжание сигнализации. – Что произошло?