Томас высвободил руку и схватил Мельбю за его причиндалы:
– Говорил же я тебе, отпусти!
Когда Томас стиснул руку, лицо Мельбю исказилось от боли, но тот не ослабил железной хватки, а большим пальцем стал давить Томасу на кадык. У Томаса потемнело в глазах.
– Смотри спущу собаку, передам ей, что держу.
Мельбю оглянулся на Мёффе, тот так и рвался с поводка.
– А ну прекратить сейчас же! – послышалось из глубины подворотни.
Оба противника обернулись навстречу подошедшему.
– Прекратите, черт вас побери! – повторил голос с певучим ютландским акцентом.
Это подошел Миккель.
Оба ослабили хватку, и Томас шумно вдохнул воздух.
– Скверно выглядишь, – сдавленным голосом произнес Томас, повернувшись к бывшему напарнику.
Мешки под глазами Миккеля свидетельствовали о долгих бессонных ночах.
– Что тут у вас происходит? Решили провалить операцию, которую мы готовили больше года?
Дэннис поправил натянувшиеся в паху брюки.
– Я сказал постороннему, чтобы он здесь не задерживался. Он отказался выполнять мое указание.
– Заткнись, Дэннис, и возвращайся в машину, – распорядился Миккель.
Дэннис на прощание бросил взгляд на Томаса:
– Еще увидимся, забулдыга, до скорой встречи!
Томас проводил взглядом Дэнниса, который потрусил прочь.
– Так накачался стероидами, что совсем крыша съехала, – бросил Томас.
– А ты никак не остепенишься?
– Со мной все в порядке. Чего тебе нужно?
– Меня интересует вопрос: что ты тут делаешь?
– Как я уже сказал этому качку, вышел прогуляться.
– Ты стоишь тут больше часа.
– Полчаса. Остановился отдохнуть.
Миккель терпеливо вздохнул:
– Мы вот-вот должны взять Каминского.
– Ты обещал, что будешь держать меня в курсе. Забыл, Миккель?
Миккель прикрыл рукой микрофон наушника в левом ухе, который позволял ему держать связь с центром.
– Не кричи так. – Миккель заговорил еще тише: – Прослушка, установленная у Каминского, подтвердила наши подозрения, что, кроме азартной игры, он замешан еще и в наркоторговле, торговле людьми и скупке краденого в особо крупных размерах, где счет идет на миллионы.
– Это меня не интересует. Ты обещал мне, что если всплывут новые сведения, касающиеся… дела Евы, то я первым о них узнаю.
Миккель отвел глаза:
– Обещал и сдержу слово. Но пока ничего нового нет. При всем уважении к тебе, должен сказать, что по сравнению со всем остальным, в чем замешан Каминский, твое дело не самое важное. Мы даже не знаем толком, причастен ли Каминский к смерти Евы.