не спасёт тебя!
Хаэмуас подбежал к следующей развилке с пятью ходами и вновь остановился, стирая с лица пот. Напротив него, в темноте одного из ходов, светились два больших красных глаза.
– О владыка Атум-Ра5, вышедший из Ока великого Птаха! Я поклялся защитить Та-Кемет6 даже ценой своей жизни. – Он направил правую ладонь в сторону существа и проговорил: «Ра – да живёт он, а яд да умрёт, и яд да умрёт, а Ра да живёт. И равно – да живёт имярек, сын имярека, а яд да умрёт».7
Пламя, появившееся словно из ниоткуда, мощным потоком обрушилось на врага, но тут же застыло. Сквозь огонь как ни в чём не бывало прошла огромная львица.
Хаэмуас попятился и прижался к стене. Он понимал, что ему нет прощения, и всё же знал – иного пути нет. Слишком сильна была власть тех, кто наградил его этой силой.
– Ты забыл своё место, жалкий смертный? Вознамерился дерзить и приказывать?! – прорычала львица. – Как жаль, что я не уничтожила вас всех.
– О Хатор8, великая богиня-мать, ты призвана защищать людей, – жалобно проговорил жрец, опустившись на колени.
– Да. – Она устрашающе клацала зубами. – И наказывать за грехи.
– Люди несовершенны, моя госпожа. А вы несовершенны вдвойне. Вы не чувствуете намерений людских.
Хаэмуасу не было страшно, он знал на что шёл и чувствовал, что это его последние слова, смирившись с уготованной ему участью.
– Время сделает людей сильнее. – Львица подошла к жрецу почти вплотную.
– Всё так, моя госпожа, но тогда людям будут не нужны ваши знания, и вас навеки поглотит песок, – гордо ответил он. – Люди утратят не только понимание, но и суть. Время уничтожает, моя госпожа. Время – враг, а не друг. Можно поверить и принять, но нельзя изменить и исправить.
– Мы можем всё! – рыкнула она. – Ты первый, но не последний. Отныне я буду внимательней.
– Нет, госпожа, – взмолился он. – Не совершай ошибку. Ваше время ушло.
– Как и твоё, – оскалилась львица. – Отныне твоя Ка9 в небытие.
В ту же секунду львица набросилась на жреца…