– И почему нас никогда и никуда не выпускают?
Ареллаган отложил в сторону старую книгу по магии, принадлежавшую матери (Принцесса Мередит, уезжая из дворца, забрала с собой только несколько ценнейших томов, и до сих пор ему не раз приходилось слышать, как она жалуется отцу, что не взяла всё). Угрюмыми глазами он уставился на пыльную дорогу, обожжённую солнцем. Вокруг них простирался самый унылый и бестолковый пейзаж из когда-либо существовавших, но он не видел прежде иного, и потому этот пейзаж ему казался жемчужиной в венце природного совершенства.
– Мы не такие, как остальные, – гордо сказал Ареллаган, – наш отец – Великий Дух, а мать – наследная Принцесса. Нас все боятся, и нас не выпускают к остальным, чтобы у нас не испортился характер. Ну, я так думаю, – после небольшой паузы прибавил он и сгрёб в горсть крошечные камушки. Камушки медленно объял колышущийся фиолетовый огонь.
– А я думаю, что надо бы давно попроситься на волю, – предложила Бэарсэй. – Почему нам нельзя приехать во дворец и занять наш трон?
– Трон не наш, а мамин, – строго напомнил Ареллаган, – и маме решать, кому его отдать по наследству.
– Она мне его отдаст! – задиристо воскликнула Бэарсэй и вскочила на ноги. – Потому что я сейчас же пойду к ней и попрошусь во дворец!
Растворяясь в темноте, крохотная фигурка Бэарсэй побежала прочь. Ареллаган вскочил следом и протянул ей вслед руку:
– Эй! Подожди меня!
– Вот уж нет! – злорадно ответил из темноты голос Бэарсэй. – Кто первым прибежал, тот и первым трон занял!
Прицеливаясь наугад, Ареллаган прошептал короткое заклинание – и в спину Бэарсэй вонзилась щекочущая зелёная молния. Заливаясь смехом, Бэарсэй упала и нелепо задрыгала ногами, как пойманный кузнечик.
– Ой! Ой! – верещала она, брыкаясь и крутясь по часовой стрелке. – Ой, как щекотно! Прекрати, прекрати немедленно, дурак! Где ты этому… научился?
– Книги надо читать, – снисходительно отвечал Ареллаган.
Проведя рукой над дёргающейся в немыслимых конвульсиях сестрой, он снял заклятие – и неуместный громкий смех стих под низкими тёмными сводами пещеры. Но было поздно. Лишь оглянувшись, Ареллаган сообразил, куда завела их с сестрой бессмысленная команда. Они стояли у бокового прохода, заводившего в спальню матери. И вот она сама, недовольно сдвинув выгоревшие на солнце брови, выглянула в главный широкий проход. Её глаза загорелись багровыми точками.