А дома в нас верят и ждут.
Дороги, дороги, дороги!
Кругом – перекрестки судьбы,
Дороги, дороги, дороги!
От них никуда не уйти,
И если на сердце тревога
Скажу я тебе: не грусти,
Поверь, у родного порога
Сойдутся наши пути.
Дочитала. Взглянула на Валюшу:
– Это его стихотворение?
И она улыбнулась:
– Я тоже его – об этом… Но он только повторил вот эти строчки:
И сколько ещё поворотов
Готовит текущий маршрут?
А дома нас любят и помнят,
А дома в нас верят и ждут.
И ниже, как всегда написал: «Только что опять выстрелы были слышны, и пожарная машина с сиренами мимо дома поехала в сторону Марьинки, где мой брат. Хочу сходить к нему, хотя он и не разрешает, но тебе, милый, нежный, добрый и светлый человечек, надобранич!» И прислал открытку – букет роз. Я поблагодарила его, написав, что его букет – на моём «Рабочем столе», для каждого дня, а он тут же ответил: «Умничка! Каждый день на него смотри!»
Валюшка замолчала и лицо её совсем стало похоже на горестную маску. Потом встала, вышла в коридор, и я услышала… Ну, да там, в ванной, умывалась, пытаясь скрыть слезы.
– Валюша, ну что ты? – удивилась я. – Ведь вроде бы ничего… ничего трагического с Алешей не случилось.
Но она молча утерлась, потом прошла в зал, собрала расползшиеся по дивану листки и взглянула на меня:
– Не случилось, говоришь?.. Больше недели от него не было писем, и я подумала: ну, вот и хорошо, наверное, познакомился с девушкой и теперь… А вчера вечером включаю компьютер и читаю: «С прискорбием сообщаю, что Алеша погиб. Благодарю за теплые слова моему брату, которые он слышал от вас. Николай».
– Валя! – я даже испугалась: – Как же так… вдруг? И Николай… это брат Алеши?
Валентина не ответила и, склонившись над сумочкой, нашла в ней носовой платок, утерла слезы. Потом, машинально сворачивая листки в трубочку, сказала, не глядя на меня:
– Да я тут же спросила его: «Николай, как вы узнали о моей переписке с братом?» А он ответил: «Нашел Алёшкин мобильник».
Как, чем надо было утешать Валентину… да и себя? И снова, чтобы успокоить, залепетала:
– Послушай, а может, всё же и Николай… не… а…
Но она вскинула руку, словно отстраняясь от меня:
– Нет! Я чувствую, что всё… все – правда, правда! И Алеша, и его брат Коля. Ведь могло же так быть, могло!
И снова хлынули слезы.
Иногда слова бывают неуместны, бесталанны, – бессильны. Поэтому я подошла к музыкальному центру, поставила наш любимый диск с «Эльвира Мадиган» Моцарта и…