Способы изложения - страница 6

Шрифт

Интервал

Кто осенние астры

окатил из ковша

чёрной кровью пространства

так, что в пятки душа?

Кто в ночной палисадник

внёс тревожный фонарь?

Чей рысак и чей всадник?

Чьи царица и царь?

«В холодном парке ворожея…»

В холодном парке ворожея

пробормотала мне уныло:

– И на твою, красивый, шею,

неровен час, наварят мыла.

Оставь пустое – не забыли,

за малым руки не дошли.

До сроку с миром отпустили.

Спеши, пока не сволокли.

«В неверном свете ночника…»

В неверном свете ночника

что можно знать наверняка?

Что речь, как русская верста,

немногим – песней на уста.

Что старый спор добра со злом

не надо делать ремеслом.

«Отлегло – и не хочется…»

Отлегло – и не хочется

за порог выходить.

Серый вечер волочится,

как суровая нить.

Молью трачено давнее

душ случайных родство.

Новый год. Ожидание

Рождества. Рождество.

«Человек бежит по снегу…»

Человек бежит по снегу

и подтаявшему льду.

Человек спешит к ночлегу,

держит время в поводу.

Я по берегу хожу

и вослед ему гляжу,

сам себя не понимаю —

чем при жизни дорожу?

«Вопроса нет: иметь иль не иметь …»

Вопроса нет: иметь иль не иметь —

карманов не оттягивает медь.

Высок и тощ. Никак не датский принц.

Чужак в толпе бойцов за главный приз

любой ценой. Достаточно любви.

И всё-таки – to be or not to be.

«Наши нелепые ссоры…»

Наши нелепые ссоры

пусть порастают быльём.

В чашки простого фарфора

сизого чаю нальём,

бросим на стол карамели

россыпью – что уж мудрить?

После пусть скажут: умели

люди счастливыми быть.

«Не парии, не уроды …»

Не парии, не уроды —

забывшие отдых и труд,

ревут, обезумев, народы,

как сильные воды ревут.

Ты прав оказался, Исаия.

Ты нас угадал до конца.

В который пирует косая,

и крови не видно конца.

Лебединое озеро

Словно отрок наследный,

обречённый на власть,

этот лебедь последний

предназначен пропасть.

Он неслышно и гордо

канет в зиму, как дым

исчезает. И город

не заплачет над ним,

Мы с тобою обманулись —

так бы чаще, милый друг.

Гуси-лебеди вернулись

в мутноглазый Гомеюк.

Будут белые одежды

и омытые дождём

босоногие надежды,

что, авось, не пропадём.

«Погасит люльку пастушок…»

Погасит люльку пастушок

и спустится в долину,

сыграет зорю петушок,

и утро выгнет спину

с улыбкой вещего кота

из дядюшкиной сказки,

и не случится ни черта,

достойного огласки.

«Грязи дольней дороги…»

Грязи дольней дороги

жирно льнут к сапогам.

Худо, если в итоге

даже званым гостям

не откроется толку

ни в делах, ни в словах,

Следующая страница