«Ты можешь. Ты мо-о-же-е-шь! Все получится!» – сам себе мысленно приговаривал Арнольд. Обмундирование мешало: тяжелый приклад снайперской винтовки все время упирался в левое бедро, мешая ходьбе, фляжка плескалась водой, запотевшие стекла противогаза не позволяли что-либо отчетливо разглядеть впереди. Рассматривать было особо и некогда, нужно было только бежать…
Небо начинало расчищаться от облаков. Клочки бледной синевы проступили сквозь серую однородность туч. Лучи вечернего неба в какой-то момент выхватили из мрачности города отражения, зажгли светом мокрую после дождя дорогу. Древние дома, некогда заложенные строителями, опустели без людской жизни, стояли молчаливо погруженные в приторных лучах света и поросшие густой сетью растительности.
Арнольд бежал быстро, шлепал неуклюже по широкому проспекту громко своими солдатскими ботинками. Он надеялся, верил до последнего. Какое-то чувство жажды жизни, еще несломленное и неутомимое в нем жило до последнего. Однако, это была не надежда. Скорее, чувство уверенности того, что плохого случиться с ним ну просто не может, но он ошибался. Из подворотни, узкого переулка вынырнули еще два сияющих силуэта. Они отрезали путь к побегу. Человек заметался на мокром проспекте, хотел было развернуться назад, дать деру уже в обратном направлении, но и там поджидал его грозный преследователь – сияющее и бесформенное существо.
Он слышал странные их голоса, подобные шуму низвергающихся водопадов или поднебесному грому. Волна света ударила нестерпимо по глазам, мужчина невольно зажмурился. Смотреть было нельзя – перед глазами было только одно сплошное белое пятно. Человек попытался бежать вслепую, но ноги споткнулись, и он нелепо растянулся на мокрой выкрошенной асфальтной поверхности. Катаясь по щербатой земле, Арнольд, вцепившись в «калаш» двумя руками открыл беспорядочный огонь.
– Глотайте, глотайте пули, твари… Сдохните! – заорал, он как полоумный. Выхватил из общей цепочки мыслей, чувств и желаний, лишь одно понимание того, что мысленно прощался со всем, что знал раньше. Делать было больше нечего. Тягучий и вязкий сон начал охватывать сознание, мысли перемешались. Хотелось не терять ниточку связи с реальности, но это не получалось. Когда всякое восприятие внешнего мира оборвалось, свет вторгнулся в мысли человека с какой-то равнодушной умиротворенностью…