Наказание 1: ему придется написать другой вариант контрольной – Шапиро составит этот вариант специально для него.
Наказание 2: больше никаких мобильников в школе.
– Быть может, этот прискорбный случай приведет к хорошим последствиям, молодой человек, – заявил Рамли. – Мы подумываем о всеобщем запрете мобильников в школьном здании.
«Ну, давайте, – подумал Ченс. – Я оказал вам услугу, вам следовало бы не наказывать меня, а вообще заплатить, как за консультацию».
Пока что все шло хорошо, и на секунду Ченс решил, что легко отделался. Затем:
Наказание 3: эссе. Ченс ненавидел письменные работы, обычно эссе за него писала Сарабет, но здесь она ничего не могла для него сделать, поскольку ему предстояло корпеть над работой в школе, в кабинете Рамли.
Но это все еще было ничего.
Потом последовало Наказание 4: «Поскольку частью всего этого должна быть определенная материальная ответственность, юный мистер Брендт».
Мать и отец согласились. Они втроем явно сговорились против него.
Ченс притворился, что согласен.
«Да, сэр, мне нужно расплатиться с долгами, и я сделаю это как можно быстрее, с должным прилежанием».
Он произнес какие-то заученные слова. Отец смотрел на него с выражением «кого ты разыгрываешь, парень?» – однако на мать и Рамли это, похоже, произвело впечатление.
Директор пожевал губами.
«Общественные работы».
О, черт.
И вот к чему это привело.
Он сидит в офисе Организации спасения Болота в одиннадцатый вечер своего тридцатидневного наказания. Мерзкая тесная комнатка со стенами цвета дерьма, на которых нарисованы утки, жуки и прочая пакость. Единственное грязное окошко выходит на стоянку, где припаркованы только две машины – его и Дабоффа. В углу лежит стопка наклеек на бамперы, которые, по идее, положено выдавать любому посетителю.
Но посетителей не было, и Дабофф оставил Ченса одного, и ему оставалось только размышлять о том, как глобальное потепление нагревает утиные задницы, что заставляет птиц бросаться на самолеты, большие ли члены у жуков, и так далее.
Чертовы тридцать вечеров, испортившие ему все летние каникулы.
Сидеть тут с пяти до десяти вечера, вместо того чтобы гулять с Сарабет и друзьями, – и все из-за социальной нормы, которой придерживаются четыре из пяти человек.
Когда звонил телефон, Ченс чаще всего игнорировал его. А когда он отвечал, это всегда оказывался какой-нибудь неудачник, которому нужно было указать дорогу к болоту.