К концу 1933 года экс-капитан почувствовал себя достаточно сильным, чтобы решиться на осуществление своих планов. Так, Рем потребовал от руководства страны предоставить ему командные посты в пограничной охране и установления контроля его штурмовиками за военными складами в восточной Германии. Это было открытое столкновение с рейхсвером, генералы совершенно справедливо считали себя единственным защитником государства, требования же Рема далеко выходили за рамки его традиционной компетенции – работы внутри страны по обеспечению порядка в качестве вспомогательной полиции и борьбы с политическими противниками.
Военные в то же самое время убедили руководство Германии ввести всеобщую воинскую повинность в качестве основы для комплектования вооруженных сил. Рем, предлагавший сделать такой основой свои СА, казалось, потерпел неудачу. Отступать, однако, штурмовик № 1 не собирался. Всеобщая воинская повинность противоречила международным договорам, подписанным Германией, на что Рем обратил внимание французского военного атташе в Берлине.
Генерал-полковнику Вернеру фон Бломбергу, являвшемуся тогда главой военного министерства Германии, удалось, наконец, привлечь внимание к противостоянию военных с Ремом и Гитлера, который на протяжении нескольких месяцев делал вид, что не замечает происходящего. Значение генералитета и рейхсвера для фюрера было велико, без них тот просто не смог бы осуществить свои планы. Собрав совещание, на котором присутствовали как руководители штурмовиков, так и высшие чины военного министерства, фюрер заставил их, в итоге, пожать друг другу руки. За рейхсвером сохранилась функция по защите страны, СА должны были заняться лишь допризывной и резервистской подготовкой молодежи.
Днем позже в знак достигнутых договоренностей в берлинской штаб-квартире СА участники встречи выпили по бокалу шампанского. В заключение уже изрядно набравшийся Рем во всеуслышание заявил:
«То, о чем объявил этот ефрейтор, нас не касается. Я не собираюсь придерживаться соглашения. Гитлер вероломен и должен отправиться, по крайней мере, в отпуск. Если он не с нами, то мы сделаем свое дело и без Гитлера».
Наговорил шеф СА и много другого крайне неприятного для фюрера. Свидетелем ремовского пьяного трепа стал командующий армией СА в Ганновере Виктор Лутце, посчитавший подобные высказывания государственной изменой и поспешивший сообщить о них самому Гитлеру. Тот, впрочем, выслушал Лутце без интереса.