В тот день мы ни к какому соглашению не пришли. Прохорыч
попросил время на обдумывание, я согласился. Лишь убедительно
просил по приезду в столицу встретиться с Козинцевым. Уж тот-то
ценный кадр не должен был упустить и если уж не уговорит стать
директором автозавода, то, по крайней мере, попробует наложить лапу
на его капиталы. Уговорит его вложиться в наши проекты.
На улице мы извозчика брать не стали, а пошли до дома пошли
пешком. Путь не такой уж чтобы далекий, а погодка располагала, так
что, почему бы и нет? Ну и поговорили заодно про жизнь, про его
убытки в связи с войной. Да, приехав в Дальний после нашей поездки
в Америку, он так и не смог продать свои помещения и потому ему
пришлось их бросать. Товар весь вывез, но кое-что, чтобы не тащить
с собою на другой конец страны пришлось продавать с большой
скидкой. Так за месяц он завершил свою торговлю в Желтороссии и
организовал переезд семьи и всего скарба до Верхнеудинска. А
временно устроив их там, сам рванул сюда. Сказал, что из-за всей
это передряги он потерпел убытков почти на пятнадцать тысяч, что не
добавляло ему удовольствия.
Пока шли по набережной и болтали, грея спины под высоким
солнцем, услышали как со стороны Ляотешаня что-то сильно бахнуло.
Прохорыч обеспокоенно завертел головой, стал прислушиваться к вою
снарядов. Но в небе было тихо.
- Это не похоже на японцев, - сказал я, подумав.
- А что же тогда?
- Не знаю. Может с батареи пристрелочный сделали или еще что. Но
точно не японцы, так что можно не бояться.
И он успокоился, и мы пошли дальше. Как я и обещал, на ночевку
устроил его в опустевшем дома, положив в комнату, где ранее обитали
Петро с Данилом. Да и сам там же заночевал. Переться на новый дом у
меня уже не было никакого желания.
А на следующий день, после того как проводил своего бывшего
переводчика, я узнал, что же это был за бабах вчерашним днем.
Оказывается, один из катеров, что ставил напротив Ляотешаня минные
заграждения, по какой-то причине подорвался на собственной мине.
Лейтенант, командир катера и одиннадцать членов экипажа погибли.
Никого спасти не удалось. И опять сухопутные офицеры заговорили,
что во всем этом виновата лишь низкая выучка морских, привыкших за
эти года лишь одному – протирать штаны в кабаках.
А через три дня опять новость – еще один корабль наткнулся на
собственную мину и затонул. На этот раз это было совершенно
гражданское судно, перевозивших наших моряков. Но сам факт! Блин, в
такие моменты я понимал резкость Сталина и у меня, как и у него
возникало жгучее желание всех расстрелять! Четыре корабля за
неполные два месяца войны уничтожены лишь благодаря банальной
халатности и неумению! Ну вот как в подобных условиях можно
выиграть войну? Порою у меня складывалось впечатление, что японцам
особо и стараться-то не придется, наши вояки сделают все сами.