Прозвучал второй выстрел, за ним третий. Еще одна пуля пролетела
где-то совсем уж высоко и неопасно, а вот третья пуля…. Та, да…,
просвистела рядом со мною, и именно ее свист и вернул меня в
реальность.
И я упал на гальку и, как учили в армии, отполз в сторону, туда,
где лежали невысокие камни.
Японец выстрелил еще раз, целя в меня, и промахнулся.
У меня был пистолет, и я имел обыкновение всегда таскать его с
собою. Но, как это обычно и бывает, только не в этот раз. Именно в
эту ночь я по какой-то причине оставил висеть кожаную кобуру на
спинке кровати. Поленился надевать и сейчас, хлопая себя по пустому
боку, проклинал свое родное «авось».
У японца, похоже, был безотказный револьвер. Он, сделав еще пару
выстрелов, и вхолостую щелкнув курком по стрелянному капсюлю,
совершившему круг, вдруг отбросил оружие в сторону и поднялся на
ноги. Схватил попавшийся под руки булыжник и с пьяным воплем
кинулся на нас. Да только не смог сделать и десятка шагов, как
оказался свален могучим ударом в челюсть. Это Данил постарался,
поняв, что противника можно не опасаться, кинулся ему наперерез. И
ударил щуплого офицера в скулу, да так, что тот мгновенно ушел в
бессознательное состояние.
Я поднялся из-за камней. Данил нависал горой над обездвиженным
телом, потирал ушибленный кулак и всматривался в бледное лицо
лежащего. Гадал, надо ли нервному японцу добавить.
- Убил? – спросил я его.
- Нет, вроде дышит, холера.
Я подошел. Это был совсем молоденький и щуплый офицер. Из низших
чинов, в японском флоте почти такое же бесправное существо, как и
простой матрос. Лицо вытянутое, бледное, волосы коротким черным
ежиком. На подбородке у него быстро наливалась огромная шишка.
- У тебя же пистолет есть, почему не стрелял? – спросил я
Данила. Тот пожал плечами:
- Да как-то все быстро произошло, не успел достать. А потом он
весь барабан отстрелял. Ну а когда он на вас с камнем побежал, я уж
не думал. Вскочил и как вмазал ему. Честно, думал, что убил. Но
нет, живуч оказался, японский гаденыш, - он носком сапога толкнул
тело. А потом вдруг вспомнил: - Постойте, Василь Иваныч, а у вас же
у самого есть пистолет. Вы-то почему не стреляли?
Я отмахнулся – не говорить же правду. А потом сказал:
- Ладно, вяжите ему руки, да домой к нам тащите. Завтра флотским
отдадим. И поаккуратнее вы там с ним, не ровен час помрет от вашего
усердия. А он, как-никак первый пленный у нас получается.