Кстати, я так толком и не поняла, в каких именно годах я
оказалась и в какой стране. Сначала, в доме Лили мне показалось,
что это была Америка годов двадцатых. Теперь же я склонялась к
тому, что было на несколько десятков лет позднее. Во всем этом еще
только предстояло разобраться.
Возблагодарив неведомые силы, что не забросили меня в
какое-нибудь мрачное средневековье или вообще в тело первобытной
женщины, которой сейчас пришлось бы убегать по вечной мерзлоте от
голодного динозавра, я и в самом деле приободрилась.
“Всё могло быть и хуже!” - подумала я, внезапно развеселившись,
и снова запрыгала вокруг фонарного столба, представляя, что играю в
классики.
Заметив, что воздух вокруг стал неуловимо светлеть, я стала
пристально вглядываться вдаль, то в одну, то в другую сторону.
Наконец, мои мучения были вознаграждены - сначала я услышала
рокот автомобильного мотора и шорох шин, а затем и свет фар, от
которого, казалось, мне сразу стало теплее.
Это был автобус, громыхавший так, как будто ему суждено было
вот-вот испустить последний дух. Испугавшись, что он может
протарахтеть мимо меня, я выскочила ему наперерез, расставив руки.
Однако, мои опасения были напрасными.
Автобус съехал с дороги и затормозил у заправки. Водитель -
юркий парнишка в кепке - выскочил и стал протягивать шланг к
колонке, чтобы заправиться. Затем он ловко, как обезьяна, стал
карабкаться по столбу вверх, где чуть выкрутил лампочку. Та
погасла.
Он спрыгнул вниз, отряхнул брюки и только потом, словно до этого
и не замечал, обратился ко мне, сворачивая шланг.
- Ехать, мисс? Вы идите внутрь, садитесь. А то и прилечь можете,
поспать. До самого Юдита народу не будет, мож кто случайный, как
вы. Далеко направляетесь?
Вид его был деловитый, тон равнодушный, но с капелькой
почтения.
- Вы сами докудова едете, мисс? Поди давно ждёте, замерзли, ни
кровиночки на лице, - он покачал головой.
Ответов паренек, похоже не ждал, только вручную открыл мне
дверь, которая была похожа на дверцу холодильника, только со
стеклом.
- Спасибо, - вымолвила я онемевшими губами и села на холодное
сиденье, прислонившись к окну. Автобус был старый и ободранный,
сиденья обшарпанные и в дырках, однако мне он показался чем-то
вроде комфортабельного мягкого экскурсионного Икаруса. На заднем
сидении громко храпело какое-то тело, с головой укрытое грязным
драповым пальто.