Моя голова была повернута влево, и первое, что я увидела, был
автомобиль, который стоял с вывернутыми неестественно колесами,
боком ко мне. Как будто с какой-то ретро-выставки. Ужасно длинный,
с открытым верхом. Бежево-черный - блестящий. Наверное, у этой
роскошной старой колымаги тормоза еще года его выпуска - лет сто
назад. И кто додумался выпускать его на дорогу.
Надо мной склонилась женщина в шляпке с короткой вуалеткой и
шикарном жакете с каким-то невероятным высоким объемным воротником
в перьях. Она вглядывалась в моё лицо со страхом и сочувствием.
Рядом с ней опустился на колени мужчина с черненькими
усиками-щеточками. Взяв меня за руку, он попытался нащупать
пульс.
- Давай скорее отвезем её в больницу, Генри! - женщина схватила
своего спутника за широкий рукав элегантного пальто песочного
цвета.
Мужчина отрицательно замотал головой и авторитетно заявил.
- Её нельзя трогать с места до приезда врачей, Лили. Надо же
было так влипнуть, черт побери! Пропала премьера - ты посмотри на
меня, - и он поправил чуть смятую рубашку на груди.
- Генри, как ты можешь! - укоризненно произнесла женщина, и
добавила патетически: - Бедная девочка…
“Девочка? Это я - девочка? Что за спектакль…”
Вся эта сцена была настолько театрально-нереалистичной, что
сознание моё вновь спуталось и всё вокруг заволокло черной
пеленой.
Сознание возвращалось мягкими волнами, как прибой, когда море не
штормит. Этакий природный метроном, только в моей голове.
Шурх-шурх…
С каждой такой волной я отмечала что-то новое в себе или вокруг.
Оказывается, всё тело гудит. И свет бьет прямо в глаза, хорошо бы
отодвинуться или хотя бы повернуть голову.
Это моё движение вызвало неприятные болезненные ощущения, а
также привлекло чье-то внимание - я ощутила на своём лбу прохладную
нежную ладонь и одновременно на запястье - мне проверяли пульс.
- Вы можете открыть глаза? - совершенно очевидно, что обращались
ко мне.
Веки налиты свинцом, но я честно попыталась их поднять. Однако,
было слишком светло и ярко. И я снова зажмурилась.
- Луиза, гардину поправьте!
На мое лицо упала тень, и стало легче.
- Милая, посмотрите на меня, - женский голос звучал глубоко,
мягко, бархатно.
Я снова попробовала поднять веки и сфокусировать взгляд. Надо
мной склонилась женщина лет сорока с крупными чертами лица и пышной
прической. Красивая, чуть полноватая.