Глухой стон, раздавшийся позади, оповестил о том, что кое-кто из
вырубленных начал очухиваться.
Соответственно, время кардинально менять планы, всё равно
частично накопленное раздражение выплеснул.
— В таком случае, сегодня я с тобой попрощаюсь, — вежливо
помахав ручкой, развернулся и рванул из переулка.
На ходу отвесил пинок приподнявшемуся на колени недобоксёру.
Нехорошо выделяться из коллектива, знаешь ли…
***
Убрав всю свою экипировку в рюкзак, неспешно переоделся в
уличную кофту и джинсы, тщательно проследив за тем, чтобы не
осталось внешних следов, указывающих на то, чем я занимался
ранее.
Вроде бы чисто. А что по запаху пота… ну, захотелось мне
устроить небольшую пробежку, чего такого?
Сверившись со временем на стареньком кнопочном телефоне — брать
на вылазки любимый смартфон страшно, вдруг разобью в процессе? —
неспешно вышел из давно примеченного переулка. Ни камер в радиусе
двухсот метров, ни круглосуточных магазинов, вдобавок, район скоро
снесут во благо возведения новостроек, так что и лишних глаз по
минимуму, ибо половина жителей успела съехать.
Втянув носом свежий вечерний воздух, потянулся до хруста в
спине, чувствуя, как суетные мысли в разуме потихоньку
успокаиваются, а вместе с ними и сердце, до этого гулкими
барабанами играющее в ушах.
Не жизнь, а самая настоящая сказка.
Осталось только добраться до торгового аппарата с напитками и
урвать себе тёплую баночку MaxCoffee, в идеале — с корицей.
Раздавшаяся трель телефона отвлекла от сладостных мечтаний.
Ну и кому я там потребовался?
На зеленоватом экране было выведено: “Сестрёнка”.
— На проводе, — не мешкая, поднёс мобильник к уху, принимая
вызов.
— Братик! — возмущённое сопение. — Тебя нет уже сорок минут! Ещё
десять, и кое-кто начнёт терять баллы!
Театрально охнул, краем глаза в отражении лужи замечая, что не
застегнул рюкзак, из которого выглядывает окровавленная
перчатка.
— Горе мне, несчастному, — остановившись, присел и вытащил из
кармана салфетки, с их помощью аккуратно утрамбовывая экипировку
поглубже. — Если этот злостный нарушитель режима принесёт кремовых
пирожных в пудре, то проявит ли великодушная госпожа
милосердие?
На той стороне провода раздался задумчивый хмык:
— Я подумаю в процессе поедания указанного блюда, — короткое
молчание, судя по бормотанию, что-то вспоминает. — А, точно, ты
смог проветрить голову? Если завалишь сочинение, мама будет в
гневе.