Захлопнув дверь машины, Блинов подошел к подъезду, преодолел сопротивление тяжеленной входной двери с мощной пружиной, словно желавшей напомнить вошедшему о его незначительности, и молча вытерпел процедуру на пропускном пункте. Сегодня ему предстояло познакомиться с новым куратором отдела, вместо ушедшего на заслуженную пенсию давно привычного и предсказуемого Михаила Евграфовича. Согласно разведданным, его преемник прослужил долгие годы в аппарате Михаила Андреевича Суслова, прославленного идеологической нетерпимостью ко всему, что не входило в его картину мира, что не могло не наложить отпечатка и на его сотрудников.
Лестница, красная ковровая дорожка, тишина коридоров власти. Еще одна нарочито тяжелая дверь. Светлое пятно на месте старой таблички, новую еще не повесили. Тук-тук.
– Проходите, товарищ Блинов, – голос бесцветный, как и его хозяин, – Можете называть меня просто – «товарищ Петров».
«Надо же, как официально! А имени-отчества вроде, как и не нужно…» – Блинов пожал своему визави руку, напоминавшую живостью конечность манекена, и занял предложенное кресло. Сидевший перед ним человек какое-то время рассматривал его сквозь очки в золоченой тонкой оправе.
– Скажите, товарищ Блинов, – начал куратор, – Чем же все-таки занимается ваш отдел?
– Простите, – вздрогнул не ожидавший такого начала полковник, – У вас же должен быть допуск к материалам?
– Все это есть, – рука очертила круг над картонными папками, лежавшими на краю стола, – Но материалы оттуда напомнили мне скверную фантастику западного толка. И, если бы не личная беседа с Юрием Владимировичем, я бы счел это неуместным розыгрышем. Так что же, все это действительно имеет место быть?
– Как верно считает товарищ Андропов, это именно «имеет место быть», – нейтральным тоном подтвердил Блинов.
– И как это сочетается с базовым для нас понятием материализма, позвольте спросить?
– Самым наилучшим образом. Как вы могли заметить, никакая религия, и тем более – мракобесие в наших докладах не имеют место быть. Работаем исключительно на переднем рубеже советской науки, отыскивая необычные применения существующих и еще не открытых законов физики и химии.
– М-да? Впрочем, вы же один из Особых отделов, да еще и с научной группой. Что же тогда у вас вместо науки все больше погони с перестрелками?