А потом мысленно машу рукой на это все. В конце концов, сам виноват. Вытащил меня со смены, силой приволок, как наложницу, вот пусть и получает жизнь без прикрас. И меня без прикрас.
Интересно, какого черта забыл в Питере? У него здесь офис, конечно же, как и во всех крупных городах, с размахом империя выстроена, но обычно все дела в Москве решает. А тут так… Непонятно, для чего завел…
Мы поднимаемся на лифте до самого верха. Я немного отдохнула, пока ехали, кофе с коньяком взбодрил, и в то же время успокоил. И я уже не хочу его убить.
Ну, может, только покусать…
Вася провожает меня по ультрасовременному здоровенному помещению к неприметной комнате в углу.
Я знаю, что он всегда, несмотря на возможность обживать огромные пространства, любил небольшие, уютные комнаты, с невысокими потолками и полумраком. И даже знаю, откуда эта привычка.
Вася остается снаружи, я толкаю дверь и захожу.
Он стоит у панорамного окна, смотрит на туманный город у своих ног. Победитель по жизни.
Высокий, худощавый, с прямой спиной, в строгом костюме. Короткая стрижка, руки в карманах.
Оборачивается.
И меня опять, как и всегда, оглушает его взгляд.
Холодный, острый, жестокий. Для других. Не для меня.
На меня он всегда смотрит так, словно я – самое прекрасное, самое невероятное, самое желанное в мире.
Он всегда так смотрел.
С самого первого раза.
С самой первой встречи.
2. 2. Примерно двадцать лет назад...
- Ох, девочка, я не знаю, зачем вас вызвали… Все прошло уже.
Я с сомнением смотрю на чистенькую старушку в темном платке, сидящую на поребрике у часовни.
- Давайте давление сейчас померим, посмотрим…
Она послушно протягивает мне руку, я надеваю манжету, накачиваю, смотрю на тонометр. Повышенное, но не критично.
- Может, все же проедете с нами? До больницы?
Рядом бурчит что-то Лариса, моя медсестра, ей явно не нравится моя участливость.
- Нет, не надо доча… Я до своих дойду. Они тут все у меня. Сын, сноха, внуки… И муж тоже здесь… Сразу всех и повидаю…
Я убираю тонометр в сумку, прощаюсь и молча иду к выходу.
В конце концов, все, что могла, я сделала. Если она свалится прямо возле могил своих близких… Кто будет виноват?
Прохожу мимо ряда могил, глаз цепляется за мужчину, неподвижно сидящего у одной из них. И меня отчего-то бьет дрожью, столько в обычной, казалось бы, позе, напряжения.