Вот так.
Смогу.
Когда я вышла на аллею перед левадой, Данила ждал меня, но не в машине, как я предполагала. На мой невысказанный, но явно отразившийся в глазах вопрос он предложил мне руку — снова — и сказал:
— Пройдёмся через лес, тут недалеко.
— У меня каблуки!
— Так снимай их!
— Топтать песок и иголки босыми ногами?
Мне стало смешно, хотя я разозлилась. Нет, ну за кого он меня принимает?! За девчонку с рабочих окраин? Нет, я, конечно, с рабочих окраин и есть, но неужели я дала ему зацепку так думать? Не стукнув же пуансеттией по голове, честное слово? Кстати!
— А в машине цветок остался. Он засохнет.
— Сегодня машину пригонят к дому, и мы его заберём. Ева, я редко выбираюсь сюда, давай просто прогуляемся.
Вздохнув, я скорчила недовольную гримаску. С мимикой у меня всё в порядке, и тренируюсь я регулярно перед зеркалом, поэтому капризная мадам получилась отлично. Пусть знает, что мне не в кайф таскаться на каблуках по лесу.
Однако в конце концов мне пришлось кривиться с усилием, потому что прогулка оказалась замечательной. С туфлями в руке я шла по игольчатому ковру, который совершенно неожиданно был мягким и не колючим, и слушала рассказ Данилы о том, как Вольтер однажды разгромил денник только потому, что соскучился по хозяину. Рассказ вёлся от лица сразу троих: берейтора, коня и самого Данилы, поэтому я хохотала на весь лес. Думаю, именно мой смех и предупредил прислугу в доме о нашем приближении (нет, совсем даже не телефонный звонок Беркута!)
Нас встречали.
У открытой калитки в невысокой ограде из полированного и покрытого лаком штакетника торчал седовласый джентльмен в чёрном костюме с галстуком-бабочкой. Его лицо, морщинистое, с обвислыми щеками, как у печального бульдога, не выражало ровным счётом никаких эмоций, когда старичок поздоровался с нами и уведомил:
— Я велел приготовить для дамы гостевую комнату.
— Превосходно, Пантелеич, — Данила жестом пригласил меня пройти в калитку. — Это Ева, моя гостья.
— Добрый день, — сказала я, разглядывая дом.
— Очень рад видеть вас в гостях у Данилы Алексеевича, — слегка поклонился дворецкий. — Если пожелаете, на террасе накрыт стол для аперитива.
— А что у нас на ужин? — осведомился Данила.
— Ваша любимая лазанья с лососем.
— Ева, у нас лазанья с лососем, — перевёл мне Беркут. Я фыркнула: