Что? Какого демона он несет?
— Чушь какая-то, — возразил, — я его
впервые вижу.
— Как интересно. Ну-ка, пошли со
мной к Вагнаре.
Орчанка открыла клетку эльфа и взяла
цепь. Тот послушно пошел следом. Вернулась она через некоторое
время без эльфа. Зато с предводительницей отряда. Та, прищурившись,
оглядела меня и сказала второй орчанке:
— Если его отмыть — уж больно воняет
— и одеть в подходящую одежду, можно продать еще дороже.
— Хм, вполне. Сколько нам еще ехать
до Подземья?
— Дня три.
— Отлично, я достану подходящий
наряд.
Орчанки переглянусь и захохотали, а
затем ушли. И что это сейчас было?
— Ох, и не повезло тебе, — покачал
головой гоблин. — У дроу мужчинам тяжко, особенно другой расы.
— Почему это?
— Так матриархат у них, женщины всем
заправляют, а мужчины как рабы. И жестокие они, эти женщины, да и
богиня у них алчная и коварная, любит человеческие
жертвоприношения, кровь и боль.
Гоблин поежился, рассказывая все
это.
— А где эльф? — замотал я
головой.
— Так отпустили его, наверное, —
пожал плечами гоблин.
— Как отпустили? Почему его?
— Видимо, он много интересного
рассказал. А информация стоит не дешевле остального.
Да как так-то? Это меня должны были
отпустить, а не какого-то там безродного эльфа! Ну погодите, вот
сбегу я, вернусь домой, все поплатитесь!
Три дня прошли как в тумане. Кормили
меня неплохо, даже пару раз выводили из клетки размять ноги, но это
все. Нужду приходилось справлять прямо на ходу, в клетке. От меня
теперь воняло точно так же, как от орчанок, если не хуже.
Зато на третий день мы остановились
возле реки. Всех вывели из клеток и отправили мыться. Пленники
прямо в лохмотьях зашли в воду и плескались, как дети. Меня же на
короткой цепи повели в сторону. Две орчанки, не слушая никаких
возражений, содрали с меня одежду и толкнули в воду. Зашли сами и
принялись тереть какими-то жесткими тряпками. Я извивался как мог,
но было только хуже. И сколько ни говорил, что могу и сам
справиться, меня никто не слушал. Пинками и ударами они заставляли
меня принимать различные позы, чтобы отмыть во всех местах. Кожа
горела от трения, а лицо — от смущения. Одно дело, когда тебя моет
симпатичная служаночка, с которой после можно порезвиться, и совсем
другое — когда это делают две страшные мужеподобные орчанки без
всяких поползновений к твоему телу. И делают это не ласково и
нежно, а грубо и не заботясь о чувствах.