-Но почему? – Настаивала я, чтобы Исаев наконец ответил на вопрос. – Ты мог бы кого угодно опекать таким образом… но выбрал меня…
-Все очень просто. – Посмотрел на меня Исаев так, будто я несмышленый ребенок и никак не могу самостоятельно додуматься до истины. – Я обещал твоей матери. Анна Михайловна, как никто другой хочет, чтобы ее дочь заняла более значимую должность в компании.
*****************
Честно говоря, с трудов верилось, что Исаев по доброте душевной вызвался мне помогать. И это после того, как грозился проучить меня за содействие Любе? Бред. Причем абсолютно нелогичный. Или же за всем добродушием скрывается нечто такое, за что потом придется расплачиваться вдвойне?
-Объясни, причем тут моя мама? Вы совсем недавно познакомились, а ты уже рвешься ей угодить. – Непонимающе уставилась я на мужчину, сидевшего напротив. Он тоже смотрел на меня – сузив глаза, взгляд не отводил. Изучал. Пытался понять, действительно, ли я с ним искренна и не помышляю схватиться за первую попавшуюся возможность занять более выгодную должность? Это проверка? Зачем? - То обещание помощи с получением повышения я не считаю серьезным. Ты вовсе не должен его выполнять. Не бери в голову слова моей мамы…
-То есть ты хочешь до пенсии просидеть в операторском кресле? – Хмыкнул Исаев, видимо, подумав, что я не в своем уме. – Там никакого карьерного роста не намечается. Максимум станешь старшим оператором. Все.
-Меня устраивает работа оператором. Пока что. Когда будет невмоготу поищу другую вакансию: в этой компании или где-нибудь еще. – Я отодвинула от себя стопку распечатанных листов и четко с расстановкой сказала: - Еще раз спасибо за то, что не остался равнодушен к моей судьбе, но я уж как-нибудь сама справлюсь. Извини.
Я благодарно улыбнулась Исаеву, хоть до сих пор не понимала его благородных намерений. Его порыв не внушал особого доверия. Возможно, при иных обстоятельствах, я бы приняла руку помощи. Но, когда тебе сначала угрожают, а потом пытаются подсобить – закрадываются нехорошие мысли. Не находите?
Я встала со стула. Повернулась к двери и собиралась покинуть помещение. Надеялась, что ситуация прояснилась. Тема разговора исчерпана, и я могу идти. Но не тут-то было. Едва я приблизилась к выходу из кабинета, мне в спину вонзились до боли ранящие сердце слова.