– Простите, мадам, – чопорно произнесла одна из них. – Уэллингз сказал, что сэр Аласдэр хочет очистить комнату.
«Очистить» – подходящее слово, подумала Эсме, оглядывая комнату. В ней не осталось ничего, кроме раскладного стола и двух деревянных кресел. Исчез даже застоявшийся запах табака.
– Спасибо, – сказала она лакею. – Но найдется ли более подходящая мебель?
– Что именно? – раздался низкий, рокочущий голос сзади.
Эсме обернулась и увидела входящего в комнату сэра Аласдэра Маклахлана.
– Я… я… Прошу прощения.
– Что вам понадобится, мисс Гамильтон? – Его тон смягчился. – Я пошлю Уэллингза все уладить.
Напуганная Эсме не знала, что и думать.
– Ну, стол для занятий, я думаю, – отвечала она, опуская девочку, которая сразу направилась к игрушкам.
– Хорошо, дальше. Какой это должен быть стол? Он не собирается выдворить их на улицу?
– Что-нибудь низкое, чтобы Сорче было удобно? – предположила она. – И маленькие стульчики? И… может быть, детская кроватка?
Маклахлан улыбнулся, отчего его карие глаза потеплели.
– Мисс Гамильтон, вы высказываете свои предложения в форме вопроса. Это очень не похоже на вас. И Сорче, конечно, нужны не только стол и кроватка?
– Почему же, я… я – конечно, – сказала Эсме, проклиная свою тупость. Что нужно ребенку? Она только недавно научилась кормить сестренку. Остерегать от огня.
Укладывать спать и убаюкивать – ну, последнее ей удавалось не всегда.
– Может быть, высокое кресло и кресло-качалка? – продолжила она, стараясь вспомнить, что стояло в детской в доме лорда Ачанолта. – И одна из этих маленьких повозок, с которыми гуляют в парке?
– А, да, детская коляска! – сказал он. – И, наверное, ковер побольше, потолще? На случай, если она разойдется?
Эсме почувствовала, что снова краснеет.
– Она подвижная девочка, да.
Маклахлан снова насмешливо улыбнулся своей слишком очаровательной улыбкой.
– Ну вот, правда выходит наружу, моя дорогая? – продолжал он. – Что вы говорили прошлой ночью? Ах да! Хороший, спокойный ребенок! Нисколько не обеспокоит вас, клянусь!
Эсме смотрела в сторону.
– Это все дорога, я уверена. И… перемены в ее жизни. Улыбка стала мягче.
– Скаковая лошадь лучше ломовой, так?
Лакей вышел, унося последний ящик, и осторожно прикрыл за собой дверь. Маклахлан прошел в глубь комнаты. Остановился у окон и смотрел вниз, на улицу.