— А когда
попала сюда, то ситуация ухудшилась, — продолжил я.
— Да,
стало намного хуже.
Примерная
картина ясна, гены Михаила угадываются, в том числе и его
предрасположенность к риску. Будущий гонщик-чемпион собирается на
свет появиться? Не удивлюсь, как и тому, что он станет, к примеру,
каким-нибудь известным пианистом. Жанне необходим тонус, а чтобы
его поддерживать — адреналин и риск. Сейчас это легко устроить, но
предварительно необходимо распутать переплетенные источники,
заставить их работать на благо матери и ребенка. С магией Жанны
легко справиться, а вот с недавно активированным и еще несмышленым
источником предстоит попотеть. В нем кроется проблема!
— А можно
еще бутылочку? — прервала мои размышления беременная.
—
Лопнешь, — хмыкнул я и удовлетворенно кивнул, увидев, как негодующе
взметнулись всполохи в ауре Жанны.
Ожил мой
сотовый, Михаил прислал сообщение, что прибыл Майнин.
— Пойду
встречу профессора, — предупредил больную и погрозил пальцем: —
Молоко не воровать!
— Ты за
кого меня принимаешь? — сделала та «честные глаза».
Интересно, сколько бутылочек успеет опустошить? Ни
на грамм ей не поверил. Да и не сумеет сопротивляться желаниям
источника пацана. Ох и тяжко родителям будет, подозреваю, упрямство
ребенку не занимать. Но это головная боль Михаила, теперь-то он
раскается, что не слушался отца с матерью.
Петр
Борисович внимательно выслушивал Беллу Эдуардовну и мрачно кивал.
Целительница-акушерка доказывала необходимость избавления от
ребенка, чтобы спасти молодую женщину. Какие-то бумаги профессору
продемонстрировала и заявила, уже глядя на меня:
— Наш
целительский центр проконсультировался с известными акушерами,
имеющими мировое имя! Все однозначно заявили, что правильно
диагностировали сбой источника и другого выхода нет, как прерывание
беременности. Счет идет на часы, удивительно, что Жанна Петровна
еще борется.
— Мы вас
услышали, — заявил я, пожимая Майнину руку. — Профессор, рад, что
откликнулись и так быстро смогли прибыть. Пойдемте, нам необходимо
переговорить, — кивнул в сторону палаты.
—
Станислав Викторович, простите старика, я успел переговорить с
Гурнаманом-старшим, все же с ним знаком и при моем появлении Леонид
Степанович выразил желание перекинуться парой слов, — идя за мной,
проговорил Петр Борисович.