—
Второй вариант, — не задумываясь ответил я.
—
Вы ведь осознаёте, что обрекаете себя на стопроцентную
смерть?
—
Нет. Я ни на что такое себя точно не обрекаю. Я же сказал, я ещё
переживу внуков этой старухи, — указал я большим пальцем на стену
позади себя.
—
Боюсь, это невозможно.
—
Ну бойтесь дальше. А мне надо увидеть свою наверняка миленькую
сестрёнку. Где она там?
Он
посмотрел на меня, несколько секунд помолчал, вздохнул и
спросил:
—
Прежде чем я её сюда приглашу, мне стоит сообщить ей о вашем
диагнозе?
—
Нет, — лаконично ответил я, без раздумий.
—
Понимаю. Тогда она сейчас войдёт. А вам я могу лишь пожелать удачи,
— и сказав это, он забрал у меня листки и, развернувшись, вышел за
дверь.
«Не знаю почему, но я уверен, что легко
отделаюсь. Это же я. Иначе и быть просто не может,» — и пока в
голове витали такие мысли, дверь в палату снова
открылась.
И
на этот раз в неё вошёл не тридцатилетний очкастый доктор, который
в душе тот ещё зек, а... сестра. По-видимому, именно
она.
Ростом ниже меня на голову, чёрные волосы
чуть ниже плеч, такие же чёрные глаза с едва различимым зрачком,
худая, грудь размера второго и невероятно усталый, обречённый и
почти безэмоциональный взгляд мёртвого человека.
Из
одежды белая футболка с вырезанными плечами и чёрными краями,
маленький кулончик, юбка чуть выше колен, расстёгнутая толстовка,
чулки и какие-то то ли кроссовки, то ли кеды.
—
Собирайся, — совсем тихо, едва слышно произнесла она, подойдя к
моей койке, при этом смотря больше в пол, чем на меня.
«И
чо это с ней? Расстроилась, что я попал в больницу? Или доктор всё
же рассказал ей, что я болен какой-то заразой, и по его мнению,
неизлечимой? Да не, она бы тогда, наверное, вовсе разрыдалась бы.
Ладно, похер, потом с этим разберёмся. Главное — она же милашка! И
тело, и лицо — она во всём вышла! Прям, как я себе и представлял,»
— размышлял я, переодеваясь в одежду, что она принесла с собой и
передала мне.
Из
одежды была обычная футболка, худи и джинсы. Всё явно довольно
старое и изрядно потрёпанное.
Но
мне на это было, откровенно говоря, начхать.
Сейчас у меня в голове крутился другой
вопрос:
«Я
такой же красавец, как и сестрёнка, или нет? Ну, я точно могу
сказать, что я явно достаточно высокий — метр восемьдесят с лишнем
во мне точно есть, а это уже успех; а ещё вспоминая, как на меня
засматривалась девушка в погонах, я ожидаю, что я, как минимум, на
восемь из десяти.»