— Но...
— Все! Ты меня достал уже до печенок! Убирай остатки сам, я и
так за тебя половину твоей работы сделал, — я вскочил на ноги,
закрыл глаза, и направил малую толику силы воды на то, чтобы
высушить свою одежду. Теплый ветерок прошелся по лицу, а холод от
прикосновения мокрых тряпок сменился теплом высушенной одежды.
— Я же сказал перед началом отработки вашего наказания, что
магией пользоваться запрещено! — наставник привстал со стула. — Тем
более, что вы еще ничего толком не умеете. Керн, вот скажи мне,
зачем ты только что грозил приятелю просто карами небесными, а в
итоге помог ему, просто высушив пол?
— Что? — я огляделся по сторонам. — Вот черт, — да как так
вообще получилось-то? — Я могу еще одно ведро разлить, как этот
олень недавно сделал, — Вольф тем временем показал мне большой
палец и интенсивно закрутил головой.
— Не стоит, а то мы затопим соседей снизу, а выслушивать вопли
Ксавеля Павловича у меня сегодня почему-то нет настроения, —
Изразцов вздохнул. — Так, Вольф свободен, Керн, задержись.
Проводив яростным взглядом уходившего и совершенно счастливого
Вольфа, я обернулся к наставнику. Ну что еще ему от меня надо?
— Могу я узнать, зачем ты взял чужой дневник? — он сложил руки
на груди.
— Потому что перед этим эти два... — наткнувшись на
предупреждающий взгляд Изразцова я прикусил язык, и добавил более
нейтрально. — Эти два барана напали на меня в туалете и смыли в
унитазе мой собственный.
— Да, уж, — он взлохматил волосы, затем кивнул на стул перед
своим столом. — Садись и доставай дневник. Как ты знаешь, эти
артефакты настраиваются на конкретного владельца. Но их вполне
возможно перенастроить. Я тебе покажу, как это делается, и ты
займешься настройкой, а я пока новости досмотрю.
— А почему вы мне вот запросто поверили? — я недоверчиво смотрел
на него.
— Да потому что, Керн, если бы ты сегодня не превзошел себя и
так качественно не придушил Ожогова, то этих двух типов уже сегодня
бы отчислили, потому совсем недавно директор вынес им последнее
китайское предупреждение. И твой случай с дневником не был первым,
вот только ты ничего не сообщал администрации школы. Сейчас же они
числятся пострадавшими в результате примененной самообороны... Сам,
в общем, понимаешь.
— Это называется законом всемирного невезения, — мрачно
прокомментировал я его слова, садясь напротив и протягивая
наставнику дневник.