Мы же принялись собирать с пола воду, а уж как я при этот
костерил Вольфа... Хорошо, что этого ни он, ни Изразцов не слышали,
а то, мало ли, вдруг Вольф счел бы себя оскорбленным и на дуэль
меня до кучи вызвал?
***
— Ну нет, император точно во всем этом не замешан, — я поднял
голову и посмотрел на Изразцова, отложившего в сторону газету. — Он
не мог этого сделать.
— Император не мог сделать что? — я как раз заканчивал
настраивать дневник, осталось лишь ввести личные данные.
— Он точно не организовывал нападение на ваш поезд, — ответил
наставник.
— Конечно не организовывал, это и ежу понятно, — я пожал плечами
и продемонстрировал ему дневник. — Все я закончил.
— Сейчас проверим, — Изразцов вытащил свое устройство из стола,
напоминающее все тот же дневник и набрал какую-то команду, которая
тут же высветилась на дисплее. «Керну, завтра занятия начинаются
ровно в девять ноль-ноль. Не опаздывать».
— Работает, — я показал ему надпись.
— Отлично, — Изразцов спрятал устройство в свой стол и посмотрел
на меня. — Почему ты считаешь, что то, что император не причастен —
очевидно?
— Зачем ему это делать? — я надел дневник на руку и застегнул
ремешок. — Он же император. Объявил их неблагонадежными и запер в
тюрьму до выяснения. А там и на родителей надавил, эффект лучше был
бы, если бы у него на этот момент живые наследники в пределах
шаговой доступности обитали.
— На каком основании? Неблагонадежный — это слишком расплывчатое
понятие, — Изразцов что действительно не понимает, или просто
пытается выяснить, насколько глубоко я понимаю проблему.
— Да на основании доноса, — я махнул рукой. — Что тут думать-то?
Парни взрослые, выпивали в баре после интенсивных занятий, и
разговаривали, часто не совсем приятно для самого императора. А
рядом хорек сидел и все тщательно в записную книжечку записывал,
это, если диктофона под рукой не оказалось. И уже утром на стол
начальника Службы безопасности лег донос, с именами и всеми
высказываниями, которые позволили себе недалекие молодые люди. — Я
не стал договаривать, что сам бы так поступил.
— А если такого разговора не было? — наставник усмехнулся.
— Да какая разница был он или не был? Пускай попробуют доказать,
что не было, — я пожал плечами. — Я могу идти? Меня уже водитель,
поди, и не ждет, решил, что я умер и он может забить на работу.