- Бе-бе-бе – Трень-Брень насупилась,
но было видно, что слова Кролины попали в цель – Поняла я все,
поняла.
- Дай-то бог, дитятко – вздохнул я и
повернулся к рыцарям, которые недвижимо стояли рядом с нами – Так
что там такое?
- Там призрак – жалобно сказал Гиден
де Стерн – Жуткий, с бородищей до пояса.
- И это рыцари ордена! – наша
компания пополнилась еще двумя персонажами – к нам присоединились
Гунтер фон Рихтер и брат Мих, невесть зачем шатавшиеся в ночной
темени по территории замка. Последний заметил Назира и удивленно
моргнул – Стыд и позор. Два храмовника испугались одного призрака.
Стало быть – помирились мои друзья.
Это хорошо. Кстати – быстро оклемался счетовод, он же вроде как в
замке Атарин остался, со сломанной конечностью? Хотя – игра,
некоторые вещи условны. Может, у Хассана ибн Кемаля там есть
специальный табиб, который лечит одним наложением рук?
- Да, знаете он какой жуткий? –
жалобно сказал ди Кранц – И такое говорит про короля!
- Аааа, вот оно что! – я понял, о ком
идет речь. Вот же неугомонный старик, прямо шилопопый какой-то –
Ну, пошли посмотрим на этого, с бородищей. Призрак, понимаешь,
бродит по замку, призрак старикашки. Кро, ты со мной?
- Само собой – Кролина двинулась к
лестнице, ведущей наверх – Призрак – это всегда интересно. Мелкая,
рядом держись и веди себя пристойно. Привидение не дразнить, не
плеваться в него и за бороду не дергать.
- Да что за жизнь такая! – проворчала
фея и полетела за Кролиной – Туда нельзя, сюда нельзя. Никуда
нельзя.
- Позор – с презрением негромко
сказал рыцарям фон Рихтер – В первом же бою оба будете на острие
атаки, ясно?
- Повиновение богине, гроссмейстер –
стукнул себя латной руковицей в доспех ди Кранц, де Стерн повторил
его жест. После они синхронно повернулись и тоже направились в
сторону лестницы.
- Да ладно тебе – негромко сказал
Гунтеру брат Мих – Молодые еще совсем ребята-то. Ну, растерялись,
бывает.
- Они рыцари, а не белошвейки –
непреклонно отчеканил слова фон Рихтер – Их судьба защищать людей
от порождений зла и скорее всего умереть, выполняя свой долг.
Умереть, но не отступить. Умереть – но не струсить.
- Не знаю, не знаю – брат Мих зевнул
– Трусость дело такое, она не сразу видна. Тут, как по мне, ее не
было. На непоготовленного человека призраки да дохляки ходячие
всегда впечатление производят по первости.