‒ Буду только рада, ‒ тепло
усмехнулась женщина.
‒ Куня, на тебе Охарз, Кертайс и
совсем немного корпус. Думаю, тебе такое интересно. Вся военная
часть альвов на твоих хрупких плечах.
‒ Как скажешь, ‒ присев на подлокотник
моего кресла, довольно прошептала та.
‒ Алиша, ‒ подозвал я жену. ‒ Лично ты
тоже будешь нарасхват. Помогаешь Вике и Симонне, но не забываешь о
Калире и Рострике. Снабжение, финансовые вопросы и любопытная знать
на тебе. И дорогие мои, ‒ окинул я взглядом всех девчат. ‒ Совсем
скоро именно вы начнете отбирать молодых альвов рода Лазаревых для
поступления в академию. Своё слово надо держать. Я обещал государю
и Головину. Плюс потребуются уже оговорённые преподаватели.
Справитесь?
‒ Ты сомневаешься в нас? ‒ поддела
меня Алиша, присаживаясь слева от меня на стол.
‒ Разве? ‒ ответил я вопросом на
вопрос. ‒ Вы мои жены. Те, кем я дорожу. Всем людям и альвам здесь
я доверяю. Как думаешь, я буду в вас сомневаться?
‒ Ты умеешь льстить и красиво
говорить, но главное ты всегда держись своё слово, ‒ с расцветающей
улыбкой на губах смущенно заметила девушка, пальцами коснувшись
моей щеки. ‒ За это мы тебя и любим.
‒ Эх, молодежь! ‒ весело ухмыльнулся
Рострик, с кряхтеньем поднимаясь с кресла. ‒ Где мои юные годы?
Кстати, понимаю, что ты сейчас советник и важная шишка, но уверен,
что справишься с той троицей? У тебя теперь и без рода будет
хватать дел с новыми обязанностями.
‒ Поверь мне на слово, если повезет,
то в скором времени врагов у Лазаревых не будет вовсе, ‒ холодно
заметил я, пытаясь утихомирить разгорающийся гнев в груди и искоса
поглядывая на Калиру. ‒ В свете нынешних обстоятельств они сами
выкопали себе могилы. Никто в здравом уме не бросит такой вызов
советнику, но скверно то, что они разозлили лично меня. Плюс на
этом отребье уже давно висят непростительные грехи. И только кровь
этой падали их смоет!
‒ Захар, что с тобой? ‒ с тревогой
прошептала Алиша, резко оказавшись подле меня. ‒ Что еще за
непростительные грехи? С чего ты так завёлся?
Пару мгновений я размышлял говорить
или нет, медленно переводя взгляд с одной жены на другую, но так уж
вышло, что они являются частью моей семьи и обязаны знать хоть
это.
‒ Именно эти шелудивые собаки продали
вас Габсбургу, ‒ холодно изрёк я. ‒ То происшествие в форпосте дело
их рук. Их влияния. Их власти. Никто не вправе лапать моих жен и
моих людей! Кроме меня, разумеется. Они сами подписали себе
смертный приговор. Просто этого еще не поняли.