Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберешься.
Беду почуяв, не паникуй, нескорым шагом следуй в место упомянутое, но
по дороге не мешкай и все силы употребляй для содержания в крепости злодейски
предавшего тебя брюха.
Будучи без жены, а то и, дай бог, холостым, на прелести дамские взирай
не с открытой жадностью, но исподтишка – они и это примечают, не сомневайся.
Таким манером и их уважишь и нахалом не прослывешь.
Руками не действуй, сильно остерегаясь и только явный знак получив, что
оное дозволяется, иначе конфуз свой на лице будешь носить долго.
Без пения нет веселья на Руси, но оное начинают по знаку хозяйскому, в раж
не входи, соседа слушай – ревя в одиночку, уподобляешься ослице Валаамовой,
музыкальностью и сладкоголосьем же, напротив, снискаешь многие похвалы гостей.
Помни, сердце дамское на музыку податливо.
Но особенно его любимым был Указ, изданный Петром в 1709 году. Его дядя вспоминал чаще других, возможно из-за актуальности, поскольку появившиеся в то время на улицах города стиляги шокировали публику. Дословно он выглядел так:
«Нами замечено, что на Невской перспективе в ассамблеях недоросли отцов именитых в нарушение этикета и регламенту штиля в гишпанских камзолах с мишурой щеголяют предерзко. Господину полицмейстеру Санкт-Петербурга указую впредь оных щёголей с рвением великим вылавливать, сводить в Литейную часть и бить кнутом, пока от гишпанских панталонов зело похабный вид не окажется. На звание и именитость не взирать, также и на вопли наказуемых».
Точно также любил дядя Володя свой родной город и всегда подчеркивал, что царь Петр – отец города. Переименование города в Ленинград считал деянием кощунственным и не признавал.
Благодаря авторитету и влиянию дяди, любовь и восхищение Петром I поселилось с детства и в моем сердце, правда, придя к православию и прочитав «Народную монархию» Ивана Солоневича мое восхищение Петром несколько поугасло.
С Петром I связано очень значимое событие в моей жизни. А дело было так. 30 мая 1972 года исполнялось триста лет со дня рождения отца города – царя Петра I. Накануне я написал заявление на отгул и ушел с работы с середины дня.
Купил букет гвоздик и спустился в метро. Вышел я на «Горьковской» и, в прекрасном настроении, опьяненный весной и солнечной погодой, быстрым шагом пошел к крепости, по пути в восторге созерцая красоту созданную Петром. Я понимал, что это всего лишь маленькая толика из сотворенного им и в который раз удивлялся тому как много может сделать человек за свою короткую жизнь если имеет великую цель. Прохожу по мостику, захожу в главные ворота крепости и, в душе начинает нарастать какое-то беспокойство – уж больно пустынно в Петропавловке. Действительно, подхожу к собору, а входная дверь закрыта – ни объявлений, ни объяснений никаких. На площади, недалеко от входа, в позах, выражающих недоумение, стоят человек пять-семь таких же чудаков, как и я, и тоже с букетами.