Сказал и смотрит на мою реакцию: «Мол, ну что? уел я тебя?!.»
Я улыбаюсь. Вернее, продолжаю улыбаться. Вежливо.
Он немного сбит с толку моим солнечным спокойствием и начинает говорить быстрее. Наверное, чтобы скрыть своё разочарование – главный-то козырь не сыграл.
– Ты не замужем. Разведена. Но у тебя есть ребёнок. Мальчик, – слова сыплются из него тяжело, каждое пытается припечатать меня позорной печатью.
Сказал и опять смотрит. Победно так.
Я – улыбаюсь.
Он растерян. Уточняет:
– Я прав?
– Абсолютно, – отвечаю я, расплываясь в своей самой лучезарной улыбке.
– То-то, – пытается добить он меня, – я вижу женщин насквозь.
За это время мои дела в этой конторе как-то решились: то ли бумагу подписали, то ли что-то перекинули на флешку… не помню я уже. Короче, ушла я оттуда. Особенно вежливо с проницательным стареющим мальчиком попрощалась.
На тот момент мне было 38. У меня подрастало двое детей. Женского пола. А в браке я до сих пор. Как вышла замуж в двадцать один год, так до сих пор и замужем. За тем же самым мужем.
Вчера младшая дочка, увидев на моем столе один театральный билет, с удивлением спросила:
– Мама, ты опять идёшь в театр?
– Ага, – сказала я, зачем-то протягивая ей билет (наверное, чтобы мои слова звучали весомее).
Дочка взяла билет и, ни секунды не раздумывая, заунывным, утробным голосом начала говорить, касаясь при этом билетом моих плеч и лба:
– Посвящаю тебя в театральные мамы.
Вот. Теперь я не просто мама. А ещё и театральная.
Кстати, идём сегодня с ней на «Синюю птицу».
Тоже посвящаю дочку – в театралы.
Сегодня опять была в аптеке.
Стояла в очереди… не то что в очереди, но передо мной женщина что-то покупала. А следующим номером шла я.
Копошилась она с каким-то лекарством. Вспоминала-вспоминала, так и не вспомнила его название.
– Ну, тогда мне ещё бинт, – говорит, – нужен.
– Вам такой или такой? – спрашивает фармацевт. «Один подороже, другой похуже, судя по цене», – одновременно прикидываем в уме мы с женщиной.
– Получше, конечно, – говорит она.
А лет ей так к шестидесяти подходит.
И тут добавляет:
– Я мизинчик сломала. Мне его надо бинтом к другим пальчикам приматывать.
Сказала. И ждёт. Реакции.
Реакции нет.
Только фармацевт там, за стеклом, в своих шкафчиках-ящичках копается – бинт ищет; кассой строчит, как машинкой швейной, – бинт пробивает.