– Меня сюда посадили, – спокойно ответил он.
– Да, я посадила туда Сашеньку! – грозно проговорила Галина Григорьевна, – Незачем вам, двум болтушкам, сидеть вместе. Итак тупенькие, так еще больше отупеете.
Каролина, сжав руки в кулак, пошла к парте сзади, и я немного обрадовалась от того, что подруга не будет так далеко сидеть. Вздохнув, я села на свое место. От Алекса приятно пахло некой ноткой духов и геля для души, и, кажется, им самим. Черт, надеюсь, что меня не утащит в омут влюбленности. Хотя, если каждый раз вспоминать характер Алекса, то влюбленность сразу же отходит на далекий план. Галина Григорьевна начала урок, объясняя новую тему. Я обернулась, чтобы посмотреть, чем занята Каролина, и с удивлением обнаружила, что она сверлит недовольным взглядом макушку Алекса. Сам же Алекс, словно, ничего не чувствуя, придвигался все ближе ко мне. Я дернулась, чтобы отодвинуться, но он схватил меня за руку, которая лежала на столе. Кажется, я уже попала.
– Не так быстро, глазастик, – с усмешкой прошептал он, посмотрев на меня, – Что именно вам известно о Хранителях?
Я посмотрела на него. Алекс подпер голову рукой, от чего его волосы немного спадали на лицо. Рука так и тянулась к ним, чтобы зачесать его волосы назад.
– И с чего это такая заинтересованность? – спросила я, дернув руку, но тщетно.
Алекс было раскрыл рот, но тут к нам наклонилась Каролина, ударив ногой по его стулу, от чего тот дернулся, раздраженно вздохнув. Если надо, то подруга отлично умела вывести кого-нибудь из себя.
– А ты чего прицепился к ней? – шепотом прошипела она, – Поболтать не с кем, что ли?
Алекс резко развернулся к Каролине, но та даже не шелохнулась, просто насмешливо усмехнулась, смотря на него. Серо-синие глаза вспыхнули, сверкнув. Желваки на его скулах заходили ходуном.
– А ты всегда любишь вмешиваться в чужой разговор? – спросил Алекс, вскинув бровь.
– Ага, – весело ответила Каролина, вертя ручку между пальцев, – Это у меня фишка такая. А у тебя что, какие-то проблемы?
– Так, что там за собрание?! – воскликнула Галина Григорьевна, и мы резко развернулись к доске.
Больше Алекс ничего не говорил, лишь хмуро смотрел на доску, записывая все то, что писала учительница. Манера его письма восхищала. Он писал так непринужденно и лениво, но слова и буквы выводил так красиво, что я даже позавидовала, посмотрев на свои закорючки. И снова слово «идеальный» так и вертелось на языке.