– Что? Что потом?
– Потом ты откроешь новые краски, новые звуки, тонкие ароматы Вселенной. Ты узнаешь Любовь, и только тогда будешь способна полюбить кого-то по-настоящему, безусловно. Ты будешь понимать, о чем говорит море, по ком плачет ветер, что вторят звезды. И твое сердце наконец будет счастливо в этом единении, но…
– Но?
Он улыбнулся так светло и добро, что кажется в моем внутреннем мире уже стало чище и прекраснее. И добавил:
– Это так поменяет тебя и твою жизнь, что придется расстаться с некоторыми, к кому Бог не может достучаться. Ему просто там не открывают. Потому что они не поймут тебя и не разделят твою любовь. Они будут пытаться засорить твое чистое сердце, и это будет твоим первым испытанием. Уйти и не обидеть. Уйти и не запятнать себя чувством превосходства. Уйти и не обидеться самому, потому что обида не имеет вектора. Она разъедает наши души и мысли, мутируя в более отвратные чувства на протяжении многих лет.
– Но это так сложно. Расстаться вдруг с тем, кто был с тобой рядом.
– Представь, что каждый гость в нашем сердце – Учитель. И он приходит не случайно. Кто-то с испытанием, а кто-то с опытом. Здесь так: не бывает плохих учителей, бывают плохие ученики – те, что не делают домашних заданий. Не усваивают прошлый опыт. И тогда Учителя приходят все чаще, а уроки все жестче.
Так что, если урок пройден, ты можешь отпустить его. С благодарностью и чистым сердцем. Не нужно из них делать своих друзей – у них другая миссия в твоей жизни, так же, как и у тебя могут быть разные цели в судьбах других…
– А как узнать об этих целях? Как же страшно сделать ошибку!
– А ты не бойся, о целях тебе подскажет собственное сердце, если ты открыл его Богу. И никто, кроме Него и тебя, знать этого не может. Ты же знаешь – Он любит все менять в последний момент.
Маэстро улыбнулся, прищурился в последней затяжке и искусно затушил сигарету в хрустальной пепельнице:
– До свидания, ангел, я был счастлив увидеть тебя. Береги свою душу.
Мы попрощались, вышли из гримерной, и он растворился в толпе поклонников и журналистов. Я еще долго наблюдала за его улыбкой издалека: он дарил ее всем, свет его глаз грел каждого, а прикосновения рук поддерживали даже самую заблудшую душу. Вскоре он исчез, а я так и стояла, и смотрела на расходившихся людей и закрывающийся после грандиозного концерта зал. Глаза были полны слез, а душа так сжималась от счастья, что хотелось взлететь над городом и пересечь Акдениз