Месяц пролетел в заботах и хлопотах на работе. Димон отбыл к себе в Мозоли и не подавал признаков жизни, на связь не выходил. Одно слово – хозяйство. Да и зима уже вступила в свои права. Год подкатывался к своему календарному концу и у всех хватало забот. Я же не переставал строить планы по спасению своих близких и друзей, составляя списки всего необходимого для выживания в постапокалиптическом мире. Наконец-то пришло время нашей встречи и я выехал в деревню на рандеву поездом, с расчетом приехать утром, а уехать вечером.
В назначенный день января мы встретились в домике Надежды и обсудили детали купли-продажи моего потенциального жилища-убежища. Учитывая, что это была моя первая покупка недвижимости, то я изрядно нервничал, ожидая подвоха или изматывающих торгов.
Надя, оказалась женщиной пышных форм и достоинств, и была полной противоположностью своей суховатой сестры. Она фонтанировала многословием с легким налетом кокетства шестидесяти двух летней женщины. Надежда моментально погрузила меня в омут своих страданий и проблем с непринужденностью старого знакомого. Вкратце ее текст периодически сводился к фразе «мне очень нужны деньги на операцию». Ее легенда о предстоящей операции ничем не уступала моей легенде о домике для мамы (понятия не имею откуда вообще взялась эта версия), так что мы оба внимательно слушали друг друга.
Выслушав моя историю о «домике для мамы», Надя не моргнув глазом заявила, что вынуждена поднять цену на двадцать тысяч против ранее оговоренной суммы. Я нервно сглотнул и попытался контратаковать ее и вернуть утраченные позиции. Надя была непоколебима, она участливо вздыхала и сетовала на врачей-грабителей. Переговоры зашли в тупик, новая цена превосходила мой финансовый лимит. Мы взяли паузу. Надя любезно предложила отобедать чем Бог послал.
Со Всевышним она явно была в хороших отношениях и обедать любила широко. После большой тарелки курицы-оливье-картошки она хлопнула руками себя по бедрам, резво вскочила со стула и скрылась в недрах кухоньки. Большая и запотевшая, как в рекламе, бутылка водки заняла на столе свое почетное место.
– Врачи разрешают мне пятьдесят граммов для здоровья. – поведала мне, тяжко вздыхая Надя.
Я понимающе кивнул головой и сочувственно вздохнул. Где-то на половине бутылке я понял, что быстро начинаю косеть – то ли от количества водки, то ли от массива информации щедро льющегося из уст хозяйки дома. К этому моменту Надя вплотную подобралась к рассказу о ее втором замужестве…