Действия девушки были довольно знакомыми. Мужчину словно резко парализовало, и до Хайден не сразу дошло, что такой эффект был вызван поцелуем. Она поняла, кем являлась незнакомка.
– Ты суккуб, – промолвила О'Коннелл.
– Нам, девочкам, нужно держаться вместе в городе вампиров, – сказала улыбчивая шатенка.
Заглушенные алкоголем чувства начали говорить с опознанием, что и тот мужчина был не так прост. Вампир. Поэтому его голос был таким гипнотическим, только не настолько, чтобы заворожить другое сверхъестественное создание. Впрочем, он не понимал, с кем его столкнула судьба.
– Ты сегодня нарасхват.
– Пожалуй, – едва слышно произнесла Хайден.
– Мужчины падки на грустных одиноких девушек в баре.
Она все еще была удивлена, встретив представителя своего вида:
– Не ожидала встретить здесь… суккуба.
– Да, нас немного в отличие от вампиров. Да еще и в Новом Орлеане, – девушка понимала, что знакомство лишь начиналось. Она мгновенно махнула бармену, чтобы тот наполнил их бокалы. – Кстати, меня зовут Ондина. Ондина Рейес.
– Хайден О'Коннелл.
Хоть Хайден избегала сегодня какого-либо общения, она все же поддерживала разговор. Так завязалось знакомство девушек; они разговорились, и Хайден напрочь забыла про свое одиночество. Было приятно встретить ту, с кем можно было говорить открыто. Кто понимал ее. Они просидели в баре почти до полуночи, после чего их совместный вечер подошел к концу.
Но девушки пообещали друг другу встретиться еще.
Хайден покинула трактир и свернула на малооживленную мрачноватую улицу. Когда та стала полностью безлюдной, у девушки появилось ощущение, будто за ней кто-то наблюдал. Чувство преследования не покидало ее. Сопровождало каждый шаг. Хайден обернулась, но никого не было поблизости. Лишь в конце переулка виднелись два силуэта: мужчины и женщины, которые шли вместе, взявшись за руки.
Девушка продолжила свой путь. Суккуб в ней по-прежнему чуяла постороннее присутствие; она повторно обернулась.
И снова никого.
Когда она повернулась обратно, перед глазами возник высокий темноволосый амбал средних лет. Его ехидная улыбка (если то, что он изображал своим ртом, обнажая желтые кривые зубы, можно было назвать улыбкой) была жуткой и омерзительной. А запах… Вся его одежда была пропитана потом и алкоголем, хоть он не выглядел как типичный бездомный. Изо рта доносился губительный перегар.